— Ну что, — со смешком говорит мужчина рядом. Он уже в возрасте, но крепок, и латы на нем сидят как влитые. На мощном боевом жеребце попона с изображением грифа на сине-красном поле. — Сегодня хороший день для ИХ смерти, — и показывает на войско напротив.
— Это ересь! — нервно говорит наряженный в богатый кафтан и с золотой цепью наместника провинции на груди худощавый молодой человек.
Откуда-то приходит знание, что он не особо и религиозен. Сейчас просто нервничает.
— У них практически нет конницы, — говорит Блор. — Это шанс. Отсечь от леса и загнать в речку.
— Шилуки никогда не были дураками. Они готовы к твоей идее, — скалясь большими зубами, отвечает «гриф». — Уж поверь старому вояке.
— И что делать? — восклицает наместник, очень по-женски заламывая руки.
Темнота…
Он вернулся. Что делать, узнает, уже когда придет время. Место он рассмотрел хорошо. Год? Неясно. Думать, думать, думать. Не спешить. Что это было? Знак, без сомнения, но что мне сказал Воин? Предупреждение? Я его не понял. Напоминание о полученных уроках? Не только. Прошлое, настоящее и будущее. Сражение. Это важно. Я до него доживу. И не просто так. Общаться с императорским посланником надо иметь право. Определенно мой выбор верен. Надо ехать домой. Это же точно через несколько лет происходило. Есть весомые шансы стать полководцем. Разве не об этом я мечтал?
Глава 14
В горах жить непросто
Скай стояла снаружи в одиночестве. Жрец, честно исполнив долг, уволок остатки жертвы. Сегодня у него праздник. Нечасто подобные подношения случаются, а уж серебро он видит по очень большим событиям. Здешний народ предпочитает совершать сделки рыбой или сыром.
Неудивительно, что вынужденно держит личный огород. На местных жертвователях не разжиреешь. Горцы вообще долинные молельни ни в «ноготь» не ставят. У них семейные имеются, и там все по традиции, а не по новомодным имперским регламентам.
В отличие от своей родни, Скай побывала во многих местах и кое-что видела. Она не любила об этом вспоминать и давно отучила всех остальных, но мать из долин — это клеймо. Не на лбу — в душе. Тем более что воспитывалась она не в роду первоначально. Многое осталось с тех времен, и сколько бы она ни демонстрировала окружающим правильное воспитание и знание обычаев, вкупе с горячей горской кровью, в уме она видела не только свои недостатки, но и преимущества.
Сказать об этом вслух было немыслимо. Изменить поведение? В лучшем случае ее просто не поняли бы. Приходилось действовать не вполне ординарными методами, хотя в русле обычаев. Она не могла позволить себе пойти против общего мнения. Сначала требовалось подготовить и выдвинуть вперед авторитетного человека. Дядя — это удачно.