Николас подумал. Потом еще подумал. Либо ему не пришла удача, либо он раньше времени получил разыскиваемое. Конечно, предпочтительней второе, однако выяснить это имеется всего-навсего один способ. Повернулся в сторону дороги и издал крик. Он очень старался, и вышло практически идеально — «крикрикри-кри», и в конце рулада заканчивается своеобразной длительной нотой «люууэ-э».
Для старого высокоствольного леса осенью такой дикий вой, всерьез пугающий городских людей, достаточно обычен. Самый обыкновенный черный дятел. По размерам он вдвое крупней пестрого и встречается не так часто. Но главное — это герб его рода. Черный, с ярко-красными перьями, напоминающими шапочку, птица достаточно оригинальна и в обычный набор эмблем и гербов фемов не входит.
Так уж пожелал его отец, не отказавшийся от родного тотема. О гербах и знаменах северяне имеют очень смутное понятие и до появления дружины в Кнауте замечательно обходились без них.
Подождал несколько минут и повторил крик, с неудовольствием отметив першение в горле. Отвык. Второй раз вышло заметно хуже. Опять тишина. Нет ответного знака.
— Отвратительно изображаешь несчастную птицу, — произнес внушительный голос из-за спины.
Николас резко обернулся, выхватывая меч из ножен.
— Резвый какой, — удивился еще один, уже спереди.
— Смотри не порежься, — поддержал третий, заржав не хуже лошади.
— Давайте, выходите, а то я решу — пятеро одного испугались.
— Неужели определил всех? — удивился первый голос. — Надо же. Не забыл вдали от наших мест лесную науку.
Все-таки пятеро, сделал вывод приезжий. А вот Визи и они не учуяли. Опасный зверюга.
— Не, — насмешливо сказал второй, — убивать не станем. Выпорем.
— Жизнь наша очень похожа на весы торговца, — ответил Николас, — равновесие если и наступает, то на мгновение. Обычно скачет туда-сюда. То счастья полный человек, то горе на плечо садится. Но вот бить меня не стоит. Кровью умоетесь.
— Болтать красно ты не разучился, — одобрительно признал появившийся открыто воин. На поясе северной работы клинок, за спиной лук и колчан со стрелами. Он уже был стар, и лицо избороздили морщины. Тем не менее глаза по-прежнему смотрели зорко, руки оставались крепкими, а волосы светлыми были еще в юности, как и у всех остальных из его рода. Седины не заметно. — Как насчет скрестить мечи?
— Я пришел вас позвать слегка подраться, — спешиваясь, сознался Николас.
— Это по-родственному, — обнимая его, вскричал пришелец. — Пригласить позвенеть клинками — это сын Хельга. Его кровь!
— Воин тебя не забывает, дядька Энунд, здоровья как у тура.