Валентина, выпив залпом стопку водки, вдруг заревела. Слезы обильно катились по щекам. Рыдание усиливалось, а слезы вперемешку с ресничной тушью стекали с ее лица. Андрееву от увиденного стало смешно, и он отвернулся, еле сдерживая себя. Истерика Валентины продолжалось еще долго. Потом, немного успокоившись, она взяла себя в руки и нахмурилась.
— Ну, кобель, я тебе устрою! — громко воскликнула она. Андреев вскользь заметил:
— Предал он тебя, Валюша, а за это его кастрировать мало.
В ответ он услышал ее злобный возглас:
— Кастрировать я его не буду! Я ему такое сделаю, что он меня вовек не забудет!
Улыбаясь пьяной, дурашливой улыбкой, Андреев удивленно спросил:
— Что ты имеешь в виду? Он же работает в уголовном розыске. Если что, он из тебя котлету сделает или быстро спрячет на Соловки, если ты ему дорогу перейдешь, лучше не связывайся с ним.
Злорадно улыбаясь, Валентина ответила:
— Я его быстрее спрячу на Соловки, кобеля такого. В жизнь ему этого не прощу. Я же его в люди вывела. Кто он был до этого? Нищий мент. А он меня так отблагодарил.
Вдруг, что-то вспомнив, она посмотрела с отвращением на пьяного Андреева и серьезно спросила:
— Ты же тоже там работаешь?
— Где? — спросил Андреев.
— В уголовном розыске! — выкрикнула Валентина.
— Ну и что?
— Ну как ты не понимаешь, дурья твоя башка? У тебя пьянки и бабы на уме, а о работе ты совсем не думаешь, — воскликнула телефонистка.
В ответ она услышала пьяное оправдание сыщика:
— Как это я не думаю о работе? О ней я как раз и думаю на работе.
Андреев идиотски засмеялся и продолжил:
— А сейчас я с тобой гуляю! Имею я право? Конечно!
Андреев дурашливо заулыбался, но про себя думал: «Кажется, клюнула на приманку, ну давай, давай рассказывай, милая, все по порядку!»
Валентина, как будто услышав мысли сыщика, стала ему излагать интересные подробности деятельности Миронова. Закончив, она, как бы опомнившись, вдруг выкрикнула:
— Ах, дура я, дура! Зачем я тебе все рассказала?
И она завыла, причитая при этом:
— Они мне этого не простят, не простят, не простят…
Андреев, как мог, пытался ее успокоить, но это у него не получилось. Он схватил стакан и стал искать воду. На глаза ему попался графин. Налив полный, он подал его Валентине. Та, выпив пару глотков, изумленно посмотрела на него и, задыхаясь, выкрикнула:
— Что ты мне дал, змей, это же первачок, ты совсем задумал меня загубить. Во-о-он, во-о-он отсюда, змееныш!
Валентина кричала так, как будто на скотобойне она попала под нож.
Видя, что обстановка складывается не в его пользу, сыщик быстро ретировался. Оказавшись на улице, он щелкнул переключателем, выключив диктофон. Вдохнув широкой грудью свежий чистый воздух, он пошел с чувством выполненного долга уверенной походкой и абсолютно трезвый. За углом дожидался его верный друг Левченко.