Глушков, услышав о задании и о том, какая ему уготована роль, совсем обезумел от страха:
— Никуда я не поеду. Это меня шеф специально подставляет. Я жить хочу, и к этому зверю в пасть я не полезу ни за какие деньги.
— Опомнись, возьми себя в руки, от страха ты голову потерял. Ты что, совсем соображать не хочешь? Прежде чем его ликвидировать, мы понаблюдаем за ним, а выбрав подходящий момент, сделаем свое дело.
— Ты «Туза» не знаешь. Мы такого места не найдем. Ты его даже не увидишь. Эта сволочь на пушечный выстрел тебя не подпустит. Охраняют его псы натасканные, часть из которых — бывшие легавые.
— Мы выследим его автомашину, а затем и «хазу».
— У него этих «хаз» полно по всей Москве, он каждую ночь их меняет. Никто не знает, где он будет в следующую ночь. И еще: у него есть хорошее прикрытие — это его двойник, так что выполнить приказ шефа просто невозможно.
— «Глушок», ты меня уже начинаешь раздражать. Для думающего человека в жизни нет ничего невозможного. Понял? Ну а если ты не понял, то я тебя заставлю понять.
«Глушок», испугавшись угрозы «Калифорнийца» и понимая безысходность своего положения, как-то сник и опустил голову. Отдав себя в руки Господу и своей судьбе, он тихо прошептал:
— Чему быть, того не миновать. Хорошо, хорошо, «Калифорниец», я согласен.
Потом, как будто что-то вспомнив и улыбнувшись последней своей надежде, он произнес:
— «Калифорниец», а может быть, возьмем мы задаток и смоемся? Помнишь, как мы раньше об этом мечтали?
— Нет, «Глушок»! Мы должны выполнить приказ шефа. Я слово дал. Это больше не обсуждается.
Осознав эти слова, которые прозвучали как приговор, «Глушок» подумал: «Все! Это конец!»
* * *
Столетов положил в папку несколько листов протокола допроса еще одного задержанного подозреваемого, а сам отметил про себя:
«Уголовное дело растет. С каждым днем мы продвигаемся все ближе к его завершению. Главные фигуранты уже отчетливо вырисовываются. Необходимо сделать еще несколько ярких штрихов в этой картине, чтобы можно было завершить ее. Их нужно выполнить так, чтобы не испортить весь труд, который вот уже в течение нескольких месяцев мы вкладывали в общее дело».
Вдруг в дверь постучали.
— Войдите!
Дверь открылась, и вошел прокурор Рябинин. Столетов встал.
— Сиди, сиди, не вставай, Антон Сергеевич, — с порога отреагировал Рябинин, подошел ближе и присел в кресло.
— Докладывай, что по делу.
— Убийцы супруг Григоровских и Буйнова арестованы. Задержал их Андреев. Один из них уже раскололся. Второй, который, по нашим данным, убил Буйнова, молчит. Но ничего, я думаю, он не сегодня, так завтра признается, деваться ему некуда.