— Поаккуратней придурок! Мне важно, чтобы он начал говорить!
— Эта сволочь у меня заговорит! — грозно заявил Макс.
Он приподнял меня. Я открыл глаза и стал озираться по сторонам. Мои руки и ноги были крепко связаны, а лежал я на траве около автомобиля. Макс на корточках сидел рядом, а Ганс и Мухин стояли чуть в стороне.
— Что вы от меня хотите?
Ганс ехидно улыбался, держа в руке автомат Узи. Его агрессивная высокая фигура с причёской чикагского гангстера не предвещала ничего хорошего. И тут я вспомнил о Ксении. Как она там?
Ганс пнул меня ногой.
— Где деньги? Давай выкладывай, иначе хуже будет.
— Нет у меня денег!
— Ах, ты так, сволочь! Макс, давай её сюда.
Макс похлопал меня по щеке.
— Мы немного поразвлечёмся, а ты, парень, посмотришь! — заявил он.
Макс пошёл к машине и вытащил оттуда Ксению. Руки у неё были связаны, она упиралась, но бандит тащил её за собой. Рот её был заклеен липкой лентой. На лице было видно холодное спокойствие. Она держалась уверенно.
— Ксения! Как ты попала сюда? — воскликнул я, и попытался встать.
— Это я нашёл её в лесу! — произнёс Ганс. — Мне придётся заняться ею по настоящему, если только ты не расскажешь где деньги.
— Отпустите её, я скажу, где спрятаны деньги!
Я был вне себя. Как они могли отыскать Ксению, я просто не понимал.
— Я хочу, чтобы вы её отпустили. Иначе я ничего не скажу.
Макс опять схватил меня за грудки и стал трясти.
— Диктовать условия ты здесь не будешь. Девка будет с нами, если что не так мы её растерзаем. А потом за тебя возьмёмся. Давай, говори.
У меня внутри похолодело. Достаточно было на него взглянуть, чтобы сделать вывод, что он не блефует.
— Я прошу её отпустить.
— Не тебе ставить условия! — рявкнул Ганс.
— Она никому ничего не скажет.
Макс принялся её раздевать.
— Я всё скажу, только её не трогайте.
Ганс удовлетворённо потёр руки.
— Я так и знал, что ты быстро расколешься. Так, где же денежки?
— В партизанском блиндаже.
Ганс закашлялся.
— Ты что разыгрываешь нас! — завопил он.
И тут голос подал молчавший до этого полковник Мухин.
— Эдик! Не надо играть с огнём и водить нас за нос. Всему есть предел.
— Да правду говорю вам. Деньги спрятаны на острове в блиндаже. Здесь недалеко.
Мухин опустил голову, подумал, затем Гансу сделал знак.
— Собираемся, все идём к блиндажу.
Потом Мухин приблизился ко мне и перерезал ремни, которые стягивали мне конечности. Макс глядел на меня в оба, держа меня на мушке пистолета. Ганс поигрывал своим Узи.
— Сколько топать до блиндажа? — спросил полковник.
Я подумал и прикинул.
— Примерно два километра.
Мухин кивнул.