Ладно, об этом потом. Завтра я решу этот вопрос, как, впрочем, и всегда. Взяла первую попавшуюся бутылку вина и пошла наверх к мужу. Судя по его горящим глазам, ночь обещает быть страстной, и я уже вся извелась в предвкушении.
- Любимая, я уже подумывал сходить за тобой, - заявил Рагон, стоя в центре комнаты во всей своей красе.
Я ухмыльнулась, осматривая его скептическим взглядом. Нагишом и в своём настоящем облике? Нет, мой супруг хотя и экстравагантен, но не на столько. И пусть Ханна знала кто мы, рисковать и выходить из спальни без артефакта... нет, мы так никогда не поступали.
Поставила вино на стол и подошла к нему вплотную. Слева на стене висело ростовое зеркало в массивной деревянной раме - единственный предмет мебели, с которым мне будет жаль расставаться, если вдруг мы надумаем уехать. Взять его с собой? Нет, не хочу...
Подняла руки и запустила пальцы в густую шевелюру и, не отрываясь, смотрела на наше отражение. Да, действительно, рядом мы смотримся странно. Высокий, сильный мужчина, с абсолютно правильными и гармоничными пропорциями тела - широкими плечами, узкими бёдрами и длинными, красивыми ногами, прижимал к себе неказистую "серую мышку". Но, в отличие от моего благоверного, я скрывала не только то, что может выдать во мне дэфари, глаза и мерцание кожи, а всё. И сейчас, когда он снимал платье с некрасивого, угловатого тела, которое было слишком худым, слишком длинным и неуклюжим в руках идеального мужчины, я улыбалась. Улыбалась, потому что знала, что он полюбил меня такую - с короткими волосами неопределённого блеклого цвета, бледной кожей, серыми глазами и отсутствующей фигурой. А то, что открылось после, стало для него приятным бонусом, очень, очень приятным.
Рагон быстро расправился с платьем, небрежно отбросив его в сторону, развернул к себе спиной и, уткнувшись носом мне в затылок, начал ловко расшнуровывать корсет.
- Ненавижу эту штуку, - ворчал он, спускаясь к шее и покусывая нежную кожу.
- Я тоже, - прошептала я, улыбаясь своему отражению. Ещё немного и Рагон доберётся до артефакта, снимет его.
- Не надевай его больше.
- У аристократов принято носить корсет, иначе меня засмеют.
- Плевать. Завтра на базарной площади я во всеуслышание заявлю, что не люблю женщин в корсете, и они моментально выйдут из моды, - прорычал Рагон, наконец, расправляясь с ненавистной деталью одежды и откидывая её в сторону, обхватил меня рукой, с силой прижал к себе, разворачивая лицом к зеркалу.
Я рассмеялась такой самонадеянности, хотя, вполне возможно, подобное может случиться. Откинула голову на плечо мужа и, прикрыв веки, продолжала смотреть в зеркало. Одна его рука по-прежнему у меня на груди, крепко удерживая на месте, а вторая на замочке тонкой цепочки с подвеской на талии.