За что бы он ни брался, что бы ни делал — он обязательно вспоминал Кэрол, которая вошла в его жизнь и стала ее неотъемлемой частью. Чарли никак не удавалось представить себя отдельно от нее, и, насколько он помнил, за все десять лет ему ни разу не захотелось остаться одному. И вот теперь она ушла, а ему остались только горько-сладкие воспоминания о прежней жизни, которую Чарли так хотелось вернуть. Но Кэрол больше не принадлежала ему — она принадлежала этому чертову ублюдку Саймону.
— Перестань, Чарли, прошу тебя! Ты ведешь себя как старик, а ведь тебе всего сорок два года. Еще не поздно начать все сначала. У тебя впереди целая жизнь, и ты еще можешь быть счастлив, если по-настоящему захочешь. Подумай хотя бы о своей карьере! У тебя замечательные способности, у тебя опыт, имя, репутация. Ты можешь стать блестящим дизайнером-проектировщиком, которого все будут уважать и ценить. Наконец, ты можешь встретить и полюбить другую женщину, у тебя даже могут родиться дети.
Это был странный разговор, напоминающий беседу двух глухих, и Кэрол прекрасно это понимала. Просто она не знала, как заставить Чарли взять себя в руки, и это повергало ее в отчаяние. Именно поэтому она не прекращала своих попыток, хотя долгие душеспасительные беседы, которые она вела с ним, начинали всерьез раздражать Саймона. Он считал, что они должны развестись, поделить вещи и разойтись окончательно и навсегда, чтобы, как он выражался, «не рубить собаке хвост по частям». По его мнению, и Чарли, и Кэрол были достаточно молоды, чтобы начать все сначала и обрести счастье с кем-то другим. А поведение Чарли ему очень не нравилось. Конечно, говорил он, если ему охота выставлять себя на посмешище — это его дело, но он был далеко не в восторге от того, что Чарли продолжает давить на Кэрол.
— Рано или поздно такое случается с каждым или почти с каждым, — не скрывая раздражения, сказал он как-то Кэрол. — Например, мои первые две жены сами бросили меня, но, можешь мне поверить, я не пресмыкался перед ними, умоляя вернуться, и не бился головой о стены. Живя с тобой, Чарли просто избаловался. По-моему, он продолжает считать, что весь мир должен вращаться вокруг него одного!
После этих слов Саймона Кэрол вовсе перестала говорить с ним о Чарли. Лишние конфликты ей были ни к чему — Кэрол вполне хватало чувства вины, которую она испытывала перед бывшим мужем. О том, чтобы вернуться к нему, не было, разумеется, и речи, и все же Кэрол не хотелось бросать его без всякой помощи и поддержки, как бросают у дороги сбитую машиной собаку или кролика. Кэрол прекрасно знала, что это она сбила Чарли; это она проехалась по нему всеми колесами, однако сейчас Кэрол никак не могла придумать, как ему помочь — как сделать так, чтобы он поскорее забыл ее. Она несколько раз пыталась говорить с ним, но Чарли наотрез отказывался даже признать возможность того, что он сможет существовать без нее. Чарли тонул сам, и у Кэрол было такое ощущение, что он твердо решил утянуть с собой на дно и ее. И далеко не сразу Кэрол стало ясно, что — хотя бы для собственного спасения — ей придется оттолкнуть его от себя.