Не заметив тревоги на лице Николь, Клэй осторожно положил на место запаянного в стекло единорога и привлек Николь к себе.
— Мы можем уехать на Запад весной. В это время всегда организуются обозы из крытых повозок. Уедем в разное время, чтобы никто ничего не заподозрил.
Клэй продолжал говорить, однако Николь не слушала. До весны далеко, несколько месяцев. Весной пробуждается земля, наступает пора сева. Сможет ли Клэй уехать, бросив на произвол судьбы людей, которые от него зависят?
— Ты вся дрожишь, — сказал Клэй. — Замерзла?
— Мне страшно, — призналась Николь.
— Для страха нет причин. Самое худшее позади.
— Так ли это, Клэй?
— Молчи! — Он закрыл ей рот поцелуем.
Они давно не были вместе — с пикника у Бакесов. Какие бы разумные причины для страха ни имела Николь, они испарились из ее головы, как только Клэй ее поцеловал. Она обвила руками его шею и заглянула в лицо. Клэю не терпелось смыть с себя грязь ночи, проведенной с Бьянкой, и изгнать воспоминания о Бьянке, розовой шелковой сорочке и каплях крови на простыне.
— Клэй, — шепнула Николь, — что-то не так?
— Все в порядке. Просто я слишком много выпил вчера. Не уходи, — взмолился он, прижимая ее к себе. — Ты мне очень нужна. Ты теплая и живая, а меня преследуют призраки. — Он поцеловал ее в шею. — Заставь меня их забыть.
— Постараюсь, — шепнула Николь.
Расстелив одеяло, Клэй лег вместе с ней на пол. В маленькой комнате было тепло и пахло свежестью. Клэй медленно расстегнул ей платье, взял ее груди в ладони и стал ласкать большим пальцем соски.
— Я так истосковался по тебе, — прошептал Клэй, прижимаясь губами к ее груди.
Николь повозилась с застежками на его жилете, но не смогла с ними справиться, потому что его губы и руки делали ее неспособной выполнять даже простейшие задачи.
Улыбнувшись ее неумелости, Клэй с нежностью вгляделся в ее лицо. Глаза у нее были закрыты, густые ресницы полукружьями лежали на щеках. Он ласково провел пальцем по ее щеке, затем по губам, и на смену нежности пришло страстное желание. Он быстро расстегнул жилет, снял рубашку, сапоги и брюки.
Николь лежала на спине, положив под голову руку, и смотрела, как в свете горящего камина играют его мускулы. Она провела пальцем по его спине.
Клэй повернулся. Его тело казалось отлитым из бронзы.
— Ты прекрасен, — прошептала Николь, и он, улыбнувшись, снова поцеловал ее, потом спустил с плеч ее платье и медленно провел рукой по гладкому, упругому телу. Когда он посадил ее на себя, она приподняла бедра и направила его жезл туда, куда следует.
Клэй начал двигаться. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, пока Николь, насытившись, в полном изнеможении не упала на него.