Бьянка тяжело вздохнула. Приятно видеть мужчину в одежде не из оленьей кожи. Стройного, а не широкоплечего верзилу, похожего на обрабатывающего землю работника.
— Чем я могу вам помочь? — снова спросил Жерар, поскольку женщина продолжала молчать.
Жерар протянул ей руку. Женщина была крупная, слишком крупная. Из глубокого выреза красного атласного платья виднелась огромная, вздымающаяся от волнения грудь. Ее лицо, когда-то, возможно, миловидное, заплыло жиром. Ее платье давно вышло из моды, но стоило немало.
— Позвольте вам помочь, — произнес он вкрадчиво. — У вас великолепный цвет лица, а солнце может его испортить.
Бьянка, зардевшись от удовольствия, взяла протянутую руку.
Когда он помог ей подняться, то, что он увидел, заставило его призвать на помощь всю свою храбрость. Стоя рядом с ним, женщина оказалась еще более громоздкой. Она была на два дюйма выше его ростом и весила фунтов на шестьдесят больше, чем он.
Держа ее за руку, Жерар осторожно отвел ее в тень, снял с себя сюртук и расстелил на траве.
— Прошу вас, — галантно поклонившись, сказал он. — После такого падения надо отдохнуть. Такой нежной молодой леди, как вы, следует быть осторожнее. — Он направился к реке.
Бьянка неуклюже опустилась на сюртук и посмотрела ему вслед.
— Надеюсь, вы вернетесь?
Жерар взглянул на нее через плечо, всем своим видом показывая, что вернется, что не может не вернуться, что слишком много она для него значит.
Подойдя к реке, Жерар достал носовой платок, принадлежавший Адель. Это был единственный из оставшихся у нее платков — шелковый, отделанный брюссельским кружевом с вышитой монограммой «АК». Жерар аккуратно спорол «А», оставив только «К» — Куртелен.
Смочив платок в воде, Жерар вернулся к Бьянке и опустился рядом с ней на колени.
— У вас испачкана щека, — тихо произнес он и добавил: — С вашего разрешения. — После чего взял ее за подбородок и принялся осторожно стирать грязь.
Бьянка подумала, что, как ни странно, она не испытывает отвращения, когда к ней прикасается Жерар. Но ведь он тоже мужчина.
— Вы… испачкаете свой платок, — запинаясь, произнесла Бьянка.
Жерар снисходительно улыбнулся:
— Что значит шелк в сравнении с кожей прекрасной женщины?
— Прекрасной? — Она с изумлением посмотрела на него. Голубизна ее глаз была почти не видна за пухлыми щеками. Ямочка на левой щеке тоже исчезла. — Меня очень давно никто не называл прекрасной.
— Странно, — промолвил Жерар. — Я полагал, ваш муж — такая красивая леди наверняка замужем — говорит вам это каждый день.
— Мой муж меня ненавидит, — равнодушно призналась Бьянка.