В этом тихом, уединенном местечке Николь особенно остро ощущала его близость.
— Мы с дедушкой некоторое время работали на мельнице. Тогда я много всего об этом узнала.
— Твой дедушка… — проговорил Клэй, растянувшись на траве и подложив под голову руки. — Мы некоторое время прожили с тобой в одном доме, однако я почти ничего о тебе не знаю. Ты всегда жила со своим дедушкой?
Какое-то время Николь молчала, тяжело было вспоминать о семье.
— Нет, это было недолго. — Она оглянулась на мельницу и торопливо произнесла: — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы продать мельницу?
— Нет, никогда. А твои родители? Они тоже были мельниками?
Николь не сразу поняла, что он имеет в виду. А когда поняла, то едва не рассмеялась, представив себе работающей на мельнице свою элегантную мать — с уложенными в сложную прическу напудренными волосами, с тремя крошечными мушками в виде звездочек возле глаза, в вечернем платье из тяжелой парчи. Мама была уверена, что хлеб не имеет отношения ни к пшенице на полях, ни к мельнице, а сам по себе появляется на кухне.
— Почему ты смеешься?
— Я представила себе свою мать работающей на мельнице. Ты, кажется, говорил, что там есть дом? Нельзя ли его посмотреть?
Они быстро собрали остатки еды, и Клэй показал ей дом с заколоченными досками окнами. Простой однокомнатный дом с мансардой, старый, но крепкий и хорошо сохранившийся.
— Давай вернемся на другой берег. Я хочу кое о чем поговорить с тобой и кое-что показать.
Клэй не направил лодку прямо через реку, а немного проплыл вверх по течению мимо засеянных полей, остановившись у берега в таком месте, которое казалось непроходимым. Берег плотно зарос ивняком, его ветви спускались до поверхности воды.
Клэй выпрыгнул из лодки и привязал ее к столбику, спрятанному в кустах. Он предложил Николь руку и помог ей выйти на песчаную полоску берега шириной примерно около фута. Ухватившись рукой за огромный миртовый куст, он отвел его в сторону. За ним оказалась довольно широкая тропинка.
— После вас, — сказал Клэй, пропуская Николь вперед. Миртовый куст расправил свои ветви, вновь скрыв тропинку от посторонних глаз.
Тропинка вела на заросшую травой поляну, так плотно окруженную деревьями и кустарниками, что она казалась большой комнатой без крыши. С двух сторон были разбиты обильно цветущие цветники. Николь узнала среди цветов некоторые многолетники. Сейчас они сильно заросли сорняками, однако цвели и плодоносили.
— Как красиво! — воскликнула Николь. — Наверняка это сделано чьими-то руками. Не могли они вырасти здесь сами по себе.