— Ну, так и жили бы. Что же помешало-то, прости, Ирина, за любопытство?
Воронцова повернулась лицом к окну так, что водителю стал хорошо виден в зеркальце ее красивый, четко очерченный профиль. Помолчала секунд десять.
— Как-то раз он вернулся из родимых Штатов, весь какой-то не в себе. Неразговорчивый, замкнутый, ни тебе поцелуев, ни объятий. Весь вечер пыталась из него вытянуть, что случилось, — молчал. Потом, правда, выпил две порции своего виски и его прорвало.
Сказал, мол, надоела ему такая жизнь, хочется семейного очага и уюта. Так бросай, говорю, эту работу, и я брошу, устроимся где-нибудь в нормальные конторы… Нет, отвечает Рихард, жить в ваших жутких условиях, в нищете? Не могу, насмотрелся уже. Хочу жить у себя на родине. Прости, Ира, у меня там появилась девушка, и я ее полюбил.
…Переночевал он в гостинице, на следующий день куда-то улетел. Я подала на развод. Через три месяца нас развели, а от его коллеги вскоре узнала, что он там обвенчался со своей… Мэри.
— Да-а, — медленно протянул Каменецкий, притормозив перед светофором, — история стара как мир, но каждый случай в чем-то особенный, неповторимый.
— Ты прав, Антон. — Воронцова вовсю дымила сигаретой, и в полумраке салона, за дымом, ее лица почти не было видно. — Для меня это почему-то стало очень сильным ударом. Наверное, любила я его, впервые так в жизни, по-настоящему. Все стало валиться из рук. На работе ничего не могла делать, меня отправили в отпуск, но и это не помогло. Тупо просидела месяц перед телевизором, вышла — и почувствовала отвращение к своему ремеслу. К своему городу. Ко всем мужикам на свете. Прямо мужененавистницей стала, как вот эта…
Ирина сделала неопределенное движение рукой. Каменецкий понял, о чем она говорит.
— И сейчас тоже? — спросил он тихо.
— Не знаю точно. Единственное у меня появилось желание — забыться на работе, погрязнуть в ней по уши, сменить место жительства. Продала свою хорошую квартиру в Крутове, купила тут комнатушку… Ничего, со временем все образуется.
— Я тоже так думаю, Ирочка. Ты уж прости дурака, что начал к тебе лезть с вопросами. Я ж не знал, как оно все вышло-то.
— А, ладно, — махнула ладошкой стажерка, — тормози, капитан. Спасибо, я приехала. Завтра в четыре часа буду с отчетом.
Этой ночью, даже выпив таблетку димедрола, чтобы расслабиться, Ирина долго не могла уснуть.
В какой-то нервной полудреме ей рисовались страшные картины, связанные с услышанным и пережитым за прошедший день. То она видела огромную, застланную алым атласом кровать, на которой, раскинувшись, лицом вниз лежит голый мужчина; к нему, держа шприц в руке, подходит женщина, лицо которой закрывает густая вуаль, она с силой всаживает этот шприц в шею мужчины. Тот дергается, пытается приподнять голову от подушки, но безвольно роняет ее обратно.