- Я словно наново научился дышать. Стало вдруг неважным все, что было внизу… война? Пускай. Дом? Я? Я стал… иным, но только здесь.
На краю обрыва.
- Внизу все вернулось на круги своя, но стоит появиться здесь…
…близость пустоты. И всего-то нужно, что решиться, сделать шаг, раскинув руки. Ветер обещает поймать, но правда в том, что ему вскоре наскучит игрушка.
Ленту он уже потерял.
- Не думай о плохом, - Брокк провел обледеневшей перчаткой по щеке. - Проголодалась?
…пикник над обрывом.
И плетеная корзинка, из которой выглядывает узкое горлышко винной бутылки. Клетчатая скатерть со знакомыми уже георгинами. Тентом, защитой от снега - полураскрытое драконье крыло. И свет, проникая сквозь него, красит белые глиняные тарелки розовым.
Подушечки. И медвежья шкура, на которую усаживают Кэри.
- Я не замерзла!
- Тебе так только кажется, - ее муж порой отличался поразительным упрямством, но на шкуре хватило места для двоих.
- На самом деле, только спустившись, ты поймешь, насколько здесь все иначе, - Брокк присел рядом и, стянув перчатки, сунул их за пояс. Он расставлял тарелки и высокий, закутанный в несколько слоев полотна, горшок. - Но поесть следует сейчас. Времени осталось не так и много.
- Возвращаться пора?
Вниз. К игрушечным домикам, к длинному ангару, почти утонувшему в сугробах, расчищенной дороге, по которой можно было добраться до небольшого городка… а там и до побережья рукой подать.
- Еще нет.
- Тогда почему?
- Скоро закат. А закат лучше встречать в полете.
Странный ужин. И свеча под стеклянным колпаком. Снежные мотыльки, что, прорываясь к свету, таяли. Запах воска, дыма и остывшее мясное рагу. Брокк забыл о вилках, впрочем, как и о ложках. Есть приходилось руками, вылавливая куски мяса из каменеющей на морозе подливы. И Кэри облизывала пальцы, закусывала мягким холодным хлебом и жмурилась от удовольствие.
Вино.
И кружка с трещиной на ручке, ручка обмотана шнуром и держать удобно. А вино сладкое, приправленное травами, но ледяное до того, что пить приходится маленькими глотками. Но холод тает, и вино одаривает хмельным теплом.
Или это греет медвежья шкура, наброшенная на плечи?
Брокк, который больше не пытается отстраниться. Сегодня он близок, ближе, чем когда-либо прежде. И Кэри опирается на его грудь, запрокидывает голову, смотрит снизу вверх…
- Что такое?
- Ничего… у тебя лицо загорело.
- Здесь солнце ближе.
Яркое, оно забралось на дальний пик и балансировало на вершине, вот-вот и рухнет, покатится по склону огненным шаром, растапливая ледники.
- Оно не греет, но загар берется на раз. Буду темный…