- Мама говорит, что красное вино улучшает цвет лица… если немного…
- Мы немного.
Красного вина тоже не было… и белого… и вообще вина.
- Виски. И коньяк.
- Коньяк, - Грай шмыгнула носом. - Его пап
апьет, утверждает, что полезно для укрепления нервов.
Кэри вытащила бутылку. Ее нервы определенно нуждались в немедленном укреплении. Окинув гостиную взглядом, она вернулась к столику и поставила бутылку между высоким чайником и серебряной сахарницей.
- Чай надо вылить, - Грай перестала плакать, только всхлипывала время от времени, а подбородок ее мелко и часто вздрагивал. - Или с чаем?
- Без чая…
Чай отправился в чайник, и Кэри наполнила чашки коньяком. Грай взяла свою осторожно, словно опасаясь, что в руках чашка рассыплется.
- А ты… когда-нибудь…
- Никогда…
Запах не был неприятен, скорее необычен. И Кэри, решительно вдохнув, сделала первый глоток.
Горько! И горячо! Нёбо опалило, и она едва не выплюнула коньяк, но решительно заставила себя его проглотить. Горячий ком ухнул в желудок, и тот неприлично заворчал, напоминая, что от завтрака Кэри отказалась… и что обеда, кажется, тоже не предвидится.
Ничего не произошло.
Пустота не исчезла. И сердце саднило.
- Горький какой, - выдохнула Грай. - Я… не собиралась плакать.
- И я не собиралась.
Слезы высохли, но глаза жгло, словно в них песка насыпали.
- Я… мне просто страшно, - Грай качала чашку в ладонях. - Я… наверное, его люблю… а он меня нет. А если и да, то это ничего не значит… я видела, как твой муж на тебя смотрит и… я завидовала.
Было бы чему завидовать.
Смотрел?
Смотрел. С нежностью. И с улыбкой… у него чудесная улыбка, от которой даже морщинки на лбу разглаживаются. И Кэри касалась их, прятала, а Брокк смеялся, что он и вправду староват. Ничуть не старый. Подумаешь, пара седых волосков…
…он уходил на полигон, порой пропадая там днями, чтобы вернуться, принеся с собой аромат ветивера и льда, полосатые камни и сухари, пропахшие дымом. Он подхватывал Кэри на руки, кружил и смеялся, казалось, поцелует, но… всякий раз отпускал.
Отстранялся, когда она сама подходила слишком близко.
Сбегал.
Сбежал и, кажется, насовсем.
- А он… - Грай вытащила из ридикюля смятую газету. Не "Новости", но судя по характерному желтоватому цвету страниц, "Сплетника". - Как он мог променять тебя на эту…
Коньяк дарил тепло, и Кэри вдруг поняла, что безумно замерзла, не снаружи, но изнутри. И если не выпьет вновь, то умрет от холода.
- Помнится, она тебе нравилась, - Кэри налила коньяка в чашку, и Грай протянула свою.
- Это когда у меня жениха не было, - резонно возразила она. - А теперь есть и… я как подумаю, что он тоже…