— Орации? Это что-то в доме?
— Это то, как я говорю.
— Смешные устаревшие слова, вот что это. Старомодные, как и ваша одежда. Как это место. Вся эта старая мебель, свечи и все такое, вместо правильного освещения. — Миранда в резкой вспышке пламени закуривает четвертую сигарету. — У вас даже нет нормальной печки, нет холодильника… Спорю, нет даже телика.
— Когда ты станешь чуть постарше, Миранда, то поймешь, что многие предпочитают время, в котором они выросли, тому, в котором находятся.
— Наверное. Но вы, похоже, выросли не в викторианские времена.
— Это совершенно верно. Когда я впервые прибыл в Лондон, королеве Виктории еще только предстояло взойти на трон.
Она смотрит на меня. Ей хочется усмехнуться, однако в глубине сердца она начинает мне верить. Я воспринимаю это как многообещающий знак того, что ее еще можно спасти. И даже если я не смогу ее спасти, думаю я, всегда самое лучшее держать своего врага поблизости.
— Те из нас, кто что-то понимают в делах умерших, могут быть большими долгожителями, — говорю я. — Если ты с большой осторожностью станешь пользоваться своим талантом, Миранда, то сможешь научиться и этому трюку.
— Я смогу прожить сотню лет, да? И не стану старухой?
— Или же выйдешь завтра на дорогу, где тебя переедет автобус.
Ее улыбка больше похожа на гримасу и быстро уходит.
— Я следовала за вами, а вы не имели ни малейшего понятия, так? Человек, вроде вас, прячущийся в таком старом место, вы не знаете улиц. Спорю, есть много такого, чему я смогла бы научить вас. Может, мы договоримся?
Когда она входила в дом, протискиваясь мимо меня, я улучил возможность обшарить карман ее анорака. Я выкладываю на стол ее мобильник и проездной и говорю:
— Ты не проживешь так долго, как я, не научившись нескольким трюкам, необходимым для выживания.
— Я знала, что вы их забрали, — отвечает она, не может полностью скрыть дрожь тревоги и очевидно не догадывается, что я сделал с ее мобильником, ибо иначе не положила бы его прямо в карман.
— Ты думаешь, что я старомоден, что в некотором смысле достаточно близко к истине, но это не значит, что я отключен от мира. И есть достойная, практическая причина, по которой у меня здесь нет электричества или телефона и вообще ничего из параферналии современной жизни. Электричество привлекает импов и прочую пакость. Ты сама должна это знать. Погляди ночью на любой уличный фонарь, и увидишь, что не только мотыльки вихрем клубятся вокруг света.
— Вы не знали, кто был тот тип, что говорил с вами прошлой ночью. И спорю, вы не знаете, на кого сейчас работает Донни Халливел, не так ли?