— Если не можешь выразить их словами, докажи делом. — Она притянула Флинна к себе. — Прямо сейчас.
В поцелуе соединились все противоречивые чувства, желания и сомнения. Мэлори принимала их, принимала его, и Флинн решился. Нежность пронзила его сердце. Он подхватил Мэлори на руки.
— Я хочу оградить тебя от опасности. И мне наплевать, если это тебя раздражает! — Флинн отнес ее в спальню и опустил на кровать. — И я буду путаться у тебя под ногами, если потребуется.
— Мне не нужно, чтобы за мной присматривали. — Она погладила его по щеке. — Достаточно того, что ты просто будешь на меня смотреть.
— Мэлори, я смотрю на тебя с самой первой встречи, даже когда мы не вместе.
— Звучит странно, но все равно приятно. Ложись.
Они улеглись рядом, лицо к лицу.
— Теперь я чувствую себя в полной безопасности и не слишком раздражена.
— Возможно, ты немного недооцениваешь риск. — Флинн провел пальцем по холмику ее груди.
— Возможно. — Мэлори вздохнула, когда его губы скользнули к ее шее. — Это меня не пугает. Тут нужно более сильное средство.
Флинн перекатился на нее, придавив всем телом, и приник к ее губам.
— О! Совсем другое дело, — выдохнула Мэлори.
Она затрепетала, все больше возбуждая его. От кожи Мэлори исходили волны тепла. Он хотел полностью погрузиться в нее, впитывая ее губами и кончиками пальцев. Хотел раствориться в непреодолимом желании доставить ей наслаждение.
Они прочно связаны друг с другом. Наверное, эта связь существовала еще до их встречи. Неужели все его ошибки, все метания вели к этой минуте, этой женщине?
Неужели у него не было выбора?
Мэлори почувствовала сомнения Флинна.
— Не нужно! Не уходи! — взмолилась она. — Позволь мне тебя любить. Мне нужно тебя любить.
Ее руки обвивали его шею, губы соблазняли. Теперь она без колебаний обменяет гордость на силу.
Прикосновения рук и прикосновения губ… Стоны наполняли воздух, ставший густым и темным. Долгие, неспешные поцелуи становились все более страстными, прерываясь жадными вдохами.
Теперь Флинн присоединился с ней, захваченный первобытным ритмом, противиться которому не было сил. Молот сердца грозил разбить грудь, но и этого было мало.
Ему хотелось вобрать в себя ее вкус, ее запах, утонуть в океане этого желания. Она все время менялась — то мягкая и податливая, то натянутая, как струна. Услышав свое имя, вместе с дыханием слетевшее с губ Мэлори, он подумал, что сойдет с ума.
Она приподнялась над ним. Их пальцы переплелись, и Мэлори приняла его медленным и плавным движением, от которого спазмы наслаждения пробежали по телу Флинна.