Мне и в голову не приходило, что он действительно что-то для нее значит.
Я повернулся и снова начал разглядывать рисунок на экране, потому что больше делать было нечего. Рисунок ясен, как никогда, и совершенно пуст. Он покрывал достаточно большую площадь, и я ясно видел, что и из-за привлекательных на первый взгляд царапин на краю тоже не стоит приходить в возбуждение. Мы их уже проверяли. Это призраки.
Никакого немедленного спасения здесь нет.
Как ни странно, но я успокоился. Есть что-то успокаивающее в сознании, что вам терять нечего Начинаешь видеть мир в иной перспективе.
Не хочу сказать, что я сдался. Кое-что еще я могу сделать. Конечно, это ненамного продлит мне жизнь — приходилось с этим смириться, но вкус во рту и боль в кишках все равно не давали мне наслаждаться жизнью.
Прежде всего нужно расстаться с добрым старым Оди Уолтерсом. Так как только чудо теперь может спасти меня от полного отказа печени через одну-две недели, надо признать, что долго я не проживу. И поэтому использовать оставшееся время на что-то иное.
Что еще? Ну, Дорри неплохая девочка. Я мог бы вернуться в Веретено, передать Коченора жандармам и потратить последние дни жизни, знакомя Дорри с людьми, которые смогут помочь ей. Может быть, помогут ей начать Вастра или Би-Джи. Она даже сможет заняться проституцией или рэкетом. Скоро появятся туристы, а она вполне может успешно продавать в любом киоске молитвенные веера и другие сувениры хичи туристам с Земли.
Конечно, это немного, с чьей-нибудь точки зрения. Но капитан «Юрия Гагарина» безусловно не повезет ее назад в Цинциннати даром, а мелкое воровство в Веретене помогает не умереть с голоду. Иногда.
А может, и мне не стоит еще сдаваться? Я немного подумал об этом. Я могу отдаться на милость знахарской.
Возможно, они мне дадут новую печень в долг. Почему бы и нет?
Есть одна веская причина, почему нет: они так никогда не делают.
Я могу открыть топливные клапаны, позволить топливу смешиваться минут десять, а потом включить зажигание. Взрыв мало что оставит от самолета — и от нас, и ничего не останется от наших многочисленных проблем.
Или…
Я вздохнул.
— К дьяволу, — сказан я. — Подбодритесь, Коченор. С нами еще не покончено.
Он взглянул на меня, не спятил ли я. Потом потрепал Дорри по плечу и отстранил ее, достаточно мягко.
— Сейчас. Прости, Дорри. И простите насчет вашего чека, Уолтерс. Я знаю, вам нужны деньги.
— Вы понятия не имеете, как нужны.
Он с некоторым трудом сказал:
— Хотите, чтобы я объяснил?
— Не вижу, какая в этом разница. Но ладно, — согласился я, — из чистого любопытства.