— Но ведь ты обо мне совсем ничего не знаешь.
Алена задумалась, услышав эти слова. На самом деле, она ничего о нем не знала — только его имя. И еще то, что на стене в его комнате висит фотография девушки.
— На самом деле, я о тебе ничего не знаю. Я даже не знаю… Не знаю, где ты спал в ту ночь.
— В ту ночь? — Его брови медленно поползли вверх. — В какую ночь?
— В ту самую, — она почувствовала, что слегка краснеет, и еще сильнее рассердилась на себя за это, — когда я пришла к тебе, а утром очнулась на диване…
Он смотрел на нее, и она видела, как непонимание и удивление в его глазах постепенно вытесняют искры смеха — совсем неуместного, как ей показалось.
— Не вижу в этом ничего смешного, — ответила она на его невысказанный вопрос, нахмурясь, — может быть, ты мне все-таки ответишь…
— Прямо как в мексиканском сериале. Сначала девушка пыталась утопиться, а потом она потеряла память… Теперь тебе только остается выяснить, что ты беременна.
Услышав эти слова, Алена вздрогнула, словно он ее ударил.
— Я не потеряла память. И вообще… Твоя вечная ирония неуместна. Тебе всегда смешно, ты или смеешься, или злишься… И все.
— А что, по-твоему, это не самый лучший вариант? — серьезно спросил он. — Или ты считаешь, что гораздо комфортнее чувствовать себя вечно несчастной и любить себя за это?
— Любить себя за это? — переспросила она. — Я тебя не понимаю…
— Понимаешь, Алена. Прекрасно понимаешь, Ведь ты упиваешься своим несчастьем, ты страдаешь ради страданий. Страдаешь, потому что тебе это нравится. Не пойму только почему? Жизнь от этого кажется интереснее или ты просто любишь, чтобы тебя жалели?
— Да с чего ты взял? — все еще не понимая, насколько серьезно он говорит, спросила она.
— Видно. Невооруженным глазом, — ответил он, поднявшись, — ты видела ту фотографию на стене?
Он спросил это совершенно спокойно, а Алена вдруг почувствовала, что не хочет отвечать на этот вопрос, не хочет разговаривать об этом и знать, кто она, та девушка на фотографии… Это открытие настолько сильно поразило ее, что некоторое время она не могла вымолвить ни слова.
— Ты не могла ее не видеть. Знаешь, кто это?
Алена вспомнила далекий вечер — когда они вдвоем с подругой Милой сидели у нее в саду и та рассказывала ей о своей жизни, о любви, тогда показавшейся Алене неслыханным преступлением — в тот момент она точно так же боялась каждого слова, ей хотелось просто заткнуть уши и убежать, чтобы не слышать, не знать… Сейчас с ней происходило то же самое — но она никак не могла понять, откуда взялось это странное чувство. А он, уже не ожидая ее ответа, продолжал: