Ул снял с колышка ведро, придирчиво оглядел его на предмет чистоты и куда-то пошел.
— Ул! Зайди сюда! — крикнула ему Яра.
Стукаясь коленями о пустое ведро, Ул шагнул в денник к Гульденку. Яра обхватила Гульденка за шею и, покачиваясь с ним вместе, как-то странно смотрела на Ула.
— Ну чего? Я овса хотел Азе свистнуть побольше, пока Кузепы нет! — сказал Ул.
— Потом принесешь.
— Аза сейчас хочет.
— Подождет твоя Аза. Нас теперь трое!
— Ясно, что трое! У меня все в порядке с арихметическим прибавлянием! — Ул наклонился и подул Гульденку в нос.
Яра перестала раскачиваться.
— Ул, ты себя хорошо чувствуешь? Ты слышал, что я только что сказала? — вкрадчиво спросила она.
— Что нас трое! А когда притащится моя голодная Аза, будет четверо! А если притащится еще кто-нибудь, то будет… Эй, ты чего делаешь?
И лишь когда Яра нахлобучила ему на голову ведро и ударила по нему кулаком, Ул все понял. Пустые ведра обладают эффектом рупора. Ул подхватил Яру на руки и начал ее кружить:
— Ребенок, да? Ребенок!!! Ура!
— Что ты делаешь? Отпусти меня! Осторожно!
Гульденок мордой ткнул Ула под колени. Ул опрокинулся, даже в падении ухитрившись поставить Яру на ноги. Гульденок наступил ему копытом на спину и, пользуясь моментом, добрался до его карманов с сухарями. Подняться Улу удалось не сразу. Хорошо откормленный Гульденок был далеко не эльф, хотя обожавшая его Яра и утверждала обратное.
Когда Ул встал, его поразило, что лицо у Яры было сердитым. Даже злым.
— Чего ты? Это же отлично! — удивленно спросил он.
Яра укусила себя за согнутый указательный палец. Тревожный сигнал для тех, кто ее знал.
— Надо поговорить! Пошли на наше место! Только не на электричке.
— Телепортируем? А обратно, получается, пешком?
— Ни за что. Одолжим у кого-нибудь
нерпи.
Ул секунду подумал и кивнул.
— Кирилл! Ганич! У вас
нерпи с собой? — позвал он.
Наученный отжиманиями, Кирюша дал свою
нерпь сразу, а Ганич заупрямился. Стал бубнить, что
нерпь отдавать не положено и он, как честный шныр, поставит в известность Кавалерию.
— Заодно, как честный шныр, поставь ее в известность, что кто-то крысит со склада шоколадные тортики и жрет их по ночам. Не удивлюсь, если скоро ему устроят темную в раздевалке, — сказал Ул.
— Чушь какая! Я тут при чем?
— Так передашь?
Ганич торопливо расшнуровал
нерпь и сунул ее Улу:
— На! Подавись!
— А вот давиться я не буду! Мне не нравится, когда на меня рычат! — сказал Ул. — Ты забыл пообещать, что, пока мы будем в Москве, ты прочистишь шланг автопоилки. Его, между прочим, забило. Лед там где-то застрял.