Мобильник упал на пол. В спальне было темно и душно. Голос звучал. Мама, думала Полина. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Очень тебя прошу.
— Так мне можно войти? — с некоторым нетерпением спросил голос. Слышно было так ясно и близко, что у Полины вырвалось:
— Вы же здесь уже! Кто?
— Ах, — произнес голос. — Ну хорошо. Все эти церемонии… Извините.
В воздухе возникло движение, у стены рядом с дверью начало светлеть, блеклое пятно выступило, будто горельеф, а потом отделилось от стены и стало человеком, полупрозрачным, фосфоресцирующим.
Всякий страх имеет свои пределы. Сначала думаешь, что умираешь, а потом становится все равно. Будь что будет.
— Я не подойду ближе, — заявил призрак, остановившись посреди комнаты и оглядываясь, будто искал место, чтобы присесть. Что он мог видеть в темноте?
И холодно, Господи, как же холодно… И душно. Как это возможно, чтобы сразу и холодно, и душно?
— Холодно, — пробормотала Полина, стуча зубами.
— Наверно, — согласился призрак. — Так уж устроено, ничего не могу поделать… Послушайте, миссис, вы можете оказать мне большую услугу, понимаете?
— Нет, — сказала Полина, от холода язык ее способен был выговаривать лишь самые короткие слова, не фразы даже, один-два слога, и она спросила: — Откуда?
— Откуда? — повторил призрак, и глаза его сверкнули холодным огнем, взгляд пронзил Полину насквозь, так ей, во всяком случае, показалось. — Но это очевидно! Для вас — тот свет. Для меня тоже был, пока я не умер. Тот свет, — повторил призрак, — потусторонний мир, страна мертвых…
— Мама, — пробормотала Полина.
— Я могу присесть? — осведомился призрак, показывая белесой полупрозрачной рукой на край кровати.
— Нет, — быстро отозвалась Полина и тут же поправилась: — Да.
Он примнет одеяло своим весом? — отстраненно подумала она. Разве призраки имеют вес?
Оказалось, что веса призраки не имеют, и от того, что тень опустилась на край кровати, одеяло не примялось, но, что показалось Полине удивительным, пружины явственно скрипнули в ответ на какую-то приложенную к ним силу.
— Нужно серьезно поговорить, — сказал призрак.
Полина видела, как шевелились губы, и удивительным было то, что артикуляция не соответствовала произнесенным словам. Будто в плохо дублированном фильме. Призрак уже и рот закрыл, а последнее слово все еще звучало.
— Господи, — Полина вспомнила о нательном крестике, подаренном когда-то подругой ее Зиной и положенном в шкатулку, а куда делась шкатулка после переезда, Полина не помнила, но крест оказался бы, наверное, к месту — призраки боятся креста. Или креста боится дьявол, а призракам все равно?