— О-г-р-х, — выдохнул парень, выпуская из легких ставший тяжелым воздух. В следующий момент все его тело, от пальцев ног до кончиков волос, пронзило настоящим электрическим разрядом. Вадима изогнуло дугой вместе с деревом. Вторым ударом его отбросило на несколько метров от ствола. Как раз в сторону перепрыгивающей через штакетины подмоги в количестве четверых парней. И трех полуголых девиц, следивших за развитием событий из-за забора. Тут уж было не до геройства и махания кулаками. Набегающую человеческую волну встретил удар силы. Незримая плеть, выпущенная из правой руки и коснувшаяся заступников, заставила их покатиться по земле, стеная от боли.
— ВО-О-ОН! — взревел Вадим, подкрепив слово отталкивающим жестом обеих рук.
Резкий порыв ветра поднял с земли прелую прошлогоднюю листву и мелкий мусор. За спиной знахаря закружились пыльные султанчики, родившиеся на перелопаченном огороде. Светлые глаза разгневанного парня превратились в черные провалы. В несколько мгновений свежий ветер превратился в воющий ураган, со всей мощью обрушившийся на врагов Вадима. Девица напротив него, выпучив в ужасе глаза, выронила ветку медового дерева и тоненько заголосила, отступая от него частыми мелкими шажками. Пыльные струи, словно живые, огибали ее и со всей мочи били в лежавших на земле людей.
Акустический вал смел стенающих. Даже «скунс», с грязным пятном на заднице, вскочил на ноги, в пять прыжков подскочил к забору и перелетел через него. Девицы в простынях словно испарились. Через несколько минут захлопали дверцы автомашин, взревели двигатели. Вечеринка закончилась. «Детишки» спешно покинули Таежный. Вадим, отдышавшись после мощного выплеска, подошел к дереву, погладил бархатный серебристый ствол.
— Расти, малыш, — пожелал он, поворачиваясь к надгробиям любимых стариков и не замечая, как по стволу пробежался световой сполох.
Не знал он, что у большей части конфликта был свидетель — Меркуленко Сергей, которого «олигарх» нанял охранять «фазенду». Сергей наблюдал за показательной поркой, стоя у окна на втором этаже особнячка. Концовки земляк не видел, но языку него оказался без костей: чего не увидел, то сочинил. Наутро весь поселок гудел, обсуждая последние новости и на сто рядов перевирая подробности. А медовое древо выстрелило сотнями ветвей и потянулось к небу. Ствол рос прямо на глазах. Буквально за два дня росток превратился в лесного великана с громадной зеленой шапкой. И только грязно-бурый сучок, пропитанный кровью Вадима, остался на прежнем месте…
Постепенно жизнь вернулась в размеренное русло. Молодой знахарь приучил себя к мысли, что с учебой у него ничего не получится — ему по-прежнему не на кого было оставить дом. Но… не было бы счастья, да несчастье помогло.