Плавание – это перемещение тел в сопротивляющейся среде. Среда эта колышется в самой себе и собою довольна. «Кому только в голову придет во мне перемещаться, – думает она, – и вообще, там, где я существую, всякое движение возможно лишь с моего позволения и при моем участии. Кого я не допускаю в себя, тот не поплывет».
Однако каждое исключение из сего правила однажды возьмет да и бултыхнется в воду откуда-то сверху, рождая возмущенные брызги. «Не ждали, – водянисто поет среда, – да и, в сущности, надо ли это?» Но ветер – а ему только дай возможность покуролесить – уже толкает плавучее тело куда-то к подразумевающимся берегам. И все это называется плаванием. Или может быть, судьбою.
Как-то вечером вахтенный заметил шлюпку – она дрейфовала без паруса и без весел. Подошли поближе, подцепили шлюпку багром. На дне лежал человек, лицом вниз. Убедившись, что он дышит, его перенесли на корабль. Это был пожилой мужчина, и одежда на нем выдавала его высокое происхождение. Сейчас его бархатный камзол превратился в лохмотья, на затылке была рана, вокруг запеклась кровь. Скорее всего, он стал жертвой пиратов, каким-то образом заплывших в эти южные воды, хотя обычно южнее Канарских островов они не забирались.
Пришел лекарь, разогнал матросов и склонился над лежащим.
– Не жилец, – наконец сказал он.
Дирк, только подошедший, уловил на лице лекаря еле заметную усмешку – как будто он радовался чужому несчастью.
Подошел и капитан, как раз в тот момент, когда лекарь расстегнул пояс лежащего и из него высыпались монеты. Капитан наклонился, подобрал пару монет и стал их рассматривать,
– Дублоны, – сказал он. – Это испанец. Бросьте его в море.
– Может, он выживет? – неуверенно возразил боцман.
– Это испанец, – повторил капитан. – Враг. Исполняйте приказание.
«Боится, что этот испанец его узнает», – подумал боцман.
Уже почти стемнело. Лекарь взял испанца за плечи, Дирк – за ноги, тело раскачали и бросили в воду. Послышался слабый стон – и испанец пошел ко дну.
– Нехорошо мы поступили, – покачал головой боцман. – Он мог бы выжить.
– Мы сами скоро будем умирать – от жажды, – тихо проговорил капитан. – Его жизнь стоила бы наших двух.
– Что будем делать с деньгами? – спросил практичный Дирк.
– Они твои, о мой честный фрисландец, – насмешливо сказал капитан.
Боцман покраснел и покосился на лекаря.
– Ну, этот человек – бессребреник, – улыбнулся капитан. – Как и я.
Дирк собрал дублоны и сунул их в карман штанов. Наличие маленьких детей у человека как-то избавляет его от излишней щепетильности.