Под подбородком у головы была щель. Н. засунул в нее руку и нащупал какую-то бумажку, старинную, полуистлевшую. Развернув ее, он увидел: это страница из старой книги, на ней портрет рыцаря и под ним надпись по-испански. Он однажды учил этот язык по самоучителю – в те далекие годы, когда писал монографию о Мануэле де Фалье. Сейчас забытые слова начали возвращаться, и мозаика полуугаданных фраз постепенно раскрыла ему свой смысл.
Дон Мигель был великим воином против часовых стрелок. Он взбирался на башенные часы, цеплялся за длинную стрелку и надеялся, что время от этого ползет медленнее. Его невскоре разубедили; тогда он застыл в позе «шесть часов»: ноги вместе, руки по швам.
«Этот человек все-таки остановил время», – написано на могильном кресте, перекладины которого подозрительно напоминают те самые часовые стрелки.
На зверя и ловец бежит, на непокупателя – продавец, на непродавца – покупатель. Н. еще не убрал в шкаф найденную голову, когда в дверь кто-то торопливо постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Порождественский. Давненько он не появлялся…
Увидев на столе голову, гость обомлел, после чего не сразу пришел в себя, но, когда пришел, схватил голову и стал вертеть ее перед глазами, обдавая эмоциями, словно лаком. Было очевидно, что он имеет некоторое желание не расставаться с нею вообще.
– Не мое, – коротко сказал Н.
– А чье? – загорелись детским жадным блеском глаза Порождественского при мысли о возможной покупке: это была бы очень престижная покупка, а для детей и коллекционеров престиж – не пустой звук.
– Наверное, хозяина.
– Поговорю с ним, когда вернется. Этакая красотища!
«Он так чувствителен к красоте, – покачал головой Н. – Почему же тогда он геронтолог, изучает стариков? Провидит гармонию в немощи? Или, как все у нас, занимается не тем, что любит, потому что так надо? Наверное, у него есть какая-то отдушина, которую он затыкает – чем? Собой…»
И тут отдушина обнаружилась. Порождественский позвал его слушать музыку. Он, оказывается, затем и пришел.
– Приезжает известный бард Багрюжа, – сообщил посетитель. – Концерт будет в лесу. Неподалеку от того места, где собираются книжники, только еще дальше.
– А что он делает, этот бард Багрюжа? – поинтересовался Н.
– Песни поет под гитару. На хорошие стихи – Цветаева, Мандельштам.
– Музыку сам пишет?
– Нет, музыка его друга, одного самодеятельного композитора.
– Не понимаю. Стихи не его, музыка тоже… Тогда при чем здесь он? Он что, профессиональный певец или гитарист?
– Да нет, он человек трудной судьбы. Сидел, и все такое. Вообще-то он слесарь. Но стихи хорошие выбирает.