Эрнст и блондин присели рядом с Паулем и Йонгом и навострили уши.
— Кто перед нами?
— Первый полк, — ответил сапер и снова скривил лицо, из-за чего было непонятно, улыбается он или хочет заплакать. — А нас, к сожалению, отправят, наверное, брать укрепления там, наверху.
— Как называются холмы?
— Стрелецкие или как-то так. Там должны быть сильные укрепления. Это — передовая позиция 52-й гвардейской стрелковой дивизии.
— Трудно придется.
— Да уж, приятель. — Щетинистый бросил окурок и махнул своим людям.
— Ладно, держите хвост пистолетом! — крикнул им Ханс вдогонку. И снова сапер своеобразно скривил лицо.
В траншеях исходного района еще поблескивали лужи. Солнце припекало. Сверху доносилось глухое гудение. Темные точки, напоминавшие осенний гусиный караван, стали крупнее и отчетливее. Прошла одна волна, за ней появилась вторая, третья, четвертая. Гудение переросло в грохот. Солдаты неотрывно смотрели вверх. Эрнст прервал закуску:
— «Штуки»! Я думал, их у нас больше нет!
Многоголосый вой стал тоньше и пронзительнее. На холмах земля вздыбилась и полетела гигантскими фонтанами вверх. Пикировала новая волна и снова поднимала фонтаны земли. Вой пикирующих и гудение выходящих из пике самолетов смешались в постоянный непрерывный грохот.
— Бог ты мой!
Они стояли над своими окопами и наблюдали атаку пикирующих бомбардировщиков. Эрнст с недоверием снова и снова качал головой:
— Такого я еще не видел! — Чтобы Блондин его понял, ему пришлось кричать.
— Там камня на камне не останется!
— Будем надеяться!
Они улыбнулись друг другу, и это была та редкая улыбка, недоверчивая, потрясенная, почти отчаянная. Пауль и Йонг сидели на ящиках с пулеметными лентами. Йонг перебирал пальцами одну из них, как будто пересчитывал патроны. Пауль был бледен и напряженно смотрел на мыски своих сапог. Вальтер и Петер внимательно смотрели за самолетами. Зепп курил глубокими затяжками. Ханнес и Уни смеялись и радовались фейерверку. Камбала возбужденно болтал, но Куно его не мог услышать.
Вдруг позади них послышался мощный удар. Немецкая артиллерия начала артподготовку. Ее залпы накрыли холмы сплошной завесой огня, пыли, грязи и дыма. Это было начало пролога к операции «Цитадель». Блондин взглянул на часы: почти три часа пополудни!
— Вставай, Цыпленок! — Эрнст махнул Блондину рукой. Тот тупо кивнул, надел каску, в сотый раз проверил, как сидит ремень и штурмовое снаряжение, взял и, по-охотничьи, повесил на плечо СВТ — русскую снайперскую винтовку. И все же он снова оглянулся. Гудели штурмовые орудия, справа «Тигры» давили мелколесье, их люки были открыты, в башнях стояли командиры. Когда Блондин наконец глянул вперед, то Эрнст был уже далеко. Унтершарфюрер из 3-го взвода напустился на Блондина: