Фрида Марковна бурно одобрила новость и испекла по этому поводу умопомрачительный пирог с корицей и медом.
– Вы просто молодец, Мотя! Взросление настоящего мужчины определяется двумя этапами – чтением Торы и созданием семьи! А наш гениальный физик будет нарочно тянуть и дожидаться моей смерти! Может быть, он слишком разборчив? Или не пользуется успехом из-за маленького роста?
На самом деле недавно защитившийся доктор Гальперин пользовался на факультете безусловным успехом у студенток и преподавательниц всех возрастов. Но никому не удавалось заманить стойкого доктора в свои сети.
– Бабуля, – смеялся Саша, завалясь на диван с очередной книжкой, – бабуля, ты только подумай, зачем нам с тобой другие женщины? Начнут мельтешить, капризничать, вводить свои порядки в логове старого холостяка. И потом, не родилась еще та красавица, которая разобьет мое суровое сердце!
– Болтун! Что ты понимаешь в красавицах! Ты бы посмотрел на внучку Катениных, а потом говорил!
– Опять внучка?! Та-ак, понятно. А знаете ли вы, мадам, что бывает за совращение малолетних?!
Они расписались в конце августа. Вместо свадьбы закатились с ребятами в поход по Оке. В ковбойке и венке из ромашек Люба выглядела самой замечательной и счастливой невестой. Дни стояли на редкость теплые, насушили грибов. Матвей отдельно заготовил для Фриды Марковны три нитки отборных белых, пусть варит свой суп. Второго сентября вернулись в Москву, а третьего утром позвонил Саша и сказал, что бабушка умерла. Два дня назад. От инфаркта. Похороны в среду утром, в Востряково.
Народу на кладбище собралось довольно много, в основном Сашины друзья и коллеги. Из пожилых подружек покойной выделялась невысокая женщина в длинном с оборками черном платье и такой же черной кружевной шали. Странная старомодная дама словно ошиблась временем. Она тихо плакала, опираясь на руку тоненькой девушки в школьном переднике. Матвей мучительно морщился, сжимал Любин рукав – не хватало разреветься на глазах у знакомых. Бледный, непривычно молчаливый Саша принимал соболезнования, машинально кивая головой.
Что вдруг произошло? Да, подошла та самая дама, Саша склонился к протянутой руке в тонкой перчатке. Да, склонился, как в прекрасном старинном фильме, наверное, Фрида Марковна еще в детстве научила. И поднял глаза на ее спутницу. Только и всего. Только посмотрел на девочку в школьной форме. Тоненькую, сказочной красоты девочку с распахнутыми серыми глазами.
– Вот и Фридочка ушла, – прошептала дама, – все ушли! Все мои близкие, любимые, единственные! Ушли, ушли.