Был уже полдень, и Сазан полез в кабину, где у него был заначен бутерброд в промасленной бумаге, когда кто-то постучал его по плечу. Сазан обернулся: сзади, стояло двое крепких парней.
– Эй, мужик, – сказал парень, – выходи, разговор есть.
Сазан вылез из машины.
– Ты откуда такой, мужик? – спросил тот, что повыше.
– Из Воронежа. А что?
– Ничего. Место ты тут занимаешь. Платить надо.
– Кому? – спросил Сазан, – сельсовету?
– Мы и есть сельсовет. Понятно?
– Не-а, – сказал Сазан. – За что платить? Я тут проездом.
– А вот чтобы уехать, – сказал парень. А то тут народ бедовый, шину проколят, или стекла побьют. А мы тебя от этого охранять будем.
– А если не будете?
– Экий ты непонятливый мужик. Не будем – стекла побьют. – сказал один. А другой добавил:
– Да не строй козу, дядя! Давай двести штук и живи.
Они немного поторговались, и сошлись на ста тысячах, и двух поллитрах, которые Сазан должен быть купить в ларьке.
Сазан купил им водки, и они распили ее втроем.
– Вы чьи такие? – поинтересовался Сазан, – министерские?
– Какие министерские?
– А народ говорит, министр мост построил.
– Ты чего, мужик, – сказал парень, – у них там такой начальник, – он за такие штуки глаза на жопу переставит и велит на глазах стометровку бежать.
Но глаза у парня как-то странно забегали.
Часа в три, оставив своего напарника торговать луком, Сазан медленно пошел в направлении министерской дачи. Дорога подходила к даче с юга; с севера и запада стояли другие частные поместья; задами они согласно выходили к большому пруду, изливавшемуся где-то вдали в речку, которую у поселка перескал знаменитый мост. Слева от дороги тянулся лес.
Над железными воротами возвышался козырек караульного дома и открытый балкон, на котором стоял человек с овчаркой. При виде Сазана овчарка стала лаять.
– Эй, мужик, – сказал Сазан, – позови начальника, – разговор есть.
– Какого начальника?
– Какой есть, такого и позови.
Через некоторое время калитка открылась, и к Сазану вышел высокий человек с военной выправкой.
– Чего тебе, – сказал он.
– Значит тут такое дело, – сказал Сазан, почесывая за ухом, – я привез в поселок луку, а ко мне подошли двое и взяли с меня сотню.
– Ну, – сказал офицер.
– Ну, мне вроде как сказали, что они ваши, и если это они от вас приходили, то прошу простить, а если это их частная лавочка…
– Заходи, – сказал офицер.
Они зашли внутрь, и Сазан стал незаметно оглядываться, запоминая то, что он не мог видеть сверху: железную дверь трехэтажного особняка, камеру, подвешенную у караульного домика, и особенно – белые бетонные ребра выступающего из-под земли подземного прохода, от особняка к караульному домику.