– Какой пикап?
– 28-47. С калашниковыми.
Сазан повернул голову.
– Таня, – спросил он, – ты знаешь кого-нибудь по фамилии Калашников?
Тут явился Дмитриев с заспанными понятыми, и Сазан посторонился, пропуская всю публику в квартиру.
Сергей прошел в комнату и стал рыться в женских тряпках и ящиках пузатого бюро. Сазан молча смотрел на него, держа девушку за плечи. Сергей искал хоть одной, малейшей улики, указывающей на то, что Сазана не было здесь два часа назад, – забрызганных грязью ботинок, или промокшего плаща, – ничего. Только в ванной запотело зеркало, – в ней мылись меньше часа назад.
Когда милиционеры кончили обыск, было уже шесть утра. Понятых отпустили. Сазан и Таня сидели на кухне и пили кофе. Сазан нацепил на себя белый тренировочный костюм. Таня была в халатике.
Сергей подсел к столу, взял чистый лист бумаги, вынул ручку и стал писать.
– Значит, – обратился он к девушке, – вы утверждаете, что всю ночь со 2 на 3 апреля Валерий Нестеренко провел в этой квартире?
– Да.
– Слушай, мент, – сказал Валерий, – там всю ночь у подъезда красный жигуль стоял. В нем же мусора сидели. Я же не виноват, что результаты вашей слежки подтверждают, что я всю ночь был здесь.
– Вы вышли через чердак и на другую улицу.
– Сожалею. Полноценное алиби – это что? Когда ваши оперативники ночуют со мной вместе? В трехспальной кровати: он, она и родная милиция?
– Для владельца борделя вы необычайно целомудренны, Сазан.
Девушка побледнела.
– Вы не знали, что у Нестеренко – свой бордель? – с насмешкой спросил Сергей. – Что он пользуется двухспальной кроватью, только когда ему нужно алиби?
– Валерий, – жалобно сказала девушка. – Это правда?
Сазан задышал часто-часто.
Таня свернулась в клубочек и заплакала. Сазан вскочил и бросился к ней.
– Не подходи! – взвизгнула девушка. Она увернулась от Сазана, выскочила из кухоньки и вбежала в ванную. Сазан прыгнул следом, но девушка была проворней, – щелкнула задвижка, Сазан вцепился в дверь мертвой хваткой и рванул. Завитая латунная ручка, ввинченная в нее двадцать лет назад четырьмя стальными шурупами, крякнула и выдралась из двери.
Из ванной послышался изумленный крик хозяйничавшего там Чизаева и рыданья Тани.
Сазан повернулся к Сергею.
– Сукин ты сын, мент, – сказал он, – ты чего это делаешь?
Сергей слегка посторонился. Кулак Сазана, с зажатой в нем стальной ручкой с торчащими из нее шурупами и деревянной щепой, поехал прямой наводкой к виску Сергея. Сергей перехватил этот кулак, и в то же мгновение увидел колено Сазана около своего живота. Сергея, полуслепого от боли, отбросило через всю кухоньку к дверце холодильника. Холодильник не пострадал от контакта, чего нельзя было сказать о голове Сергея. Мир вокруг засверкал, как дискотека, всеми огнями радуги. Сергей повалился на пол, перекатился на спину и выхватил из кобуры ПМ. Из комнаты выскочили два оперативника, целясь обеими руками, и заорали: