-- Третьяков! Где находишься? Докладывай обстановку! И не врать мне, понял? Не ври!
-- Я тут на поле, товарищ Третий. Левей посадки. Пехота тут залегла...
Впереди окопа от пехотинца к пехотинцу ползал в это время командир взвода в зеленой пилотке, хлопал каждого по заду малой пехотной лопаткой.
-- По-пластунски -- вперед!
А пока к другому отполз-- "По-пластунски-- вперед!"-- этот уже замер. Зеленая пилотка его гребешком высилась из травы. "Пилотку бы снял..."-мелькнуло у Третьякова, а сам докладывал командиру дивизиона обстановку. На дне окопа отдышавшийся Кытин грыз семечки, шелуха звеньями висела с нижней губы.
Визг мины. Пригнулись дружно. Несколько мин разорвалось наверху. Сжавшись, Третьяков и клапан трубки прижал, забыл отпустить.
-- Что там у вас?-- кричал командир дивизиона, которому слышно было в трубку, как здесь грохочет. -- Где ты находишься?
-- На поле, я ж говорю.
-- На каком на поле? На каком на поле?
-- Тут пулемет держит...
-- Ты воевать думаешь? На черта тебе пулемет?
-- Он пехоте не дает...
-- Я тебя спрашиваю: ты думаешь воевать?
Визгнуло коротко. Откуда-то недалеко бьет: визг-- разрыв! Визг-разрыв! А выстрела не слышно. Но батарея-- недалеко. Высунулся и еле успел присесть: так низко пронеслось, казалось, голову собьет. Выглянул. По звуку-- из-за деревни откуда-то.
На поле от свежей воронки расползались в стороны пехотинцы. Один остался неподвижно лежать ничком. Ее если не уничтожить, эту батарею, она тут всю пехоту переколотит. Пулемет они сами уничтожат, а минометная батарея... И не выскочишь отсюда. Вот если б на крышу коровника забраться...
Одним ухом он ловил полет мины, в другом раздавался накаленный голос командира дивизиона. А Третьякову орать не на кого, дальше -- одна пехота.
-- Крыши коровников видите, товарищ Третий? На миг дыхание пресеклось: показалось, вот она летит, твоя... Рвануло так, что окоп встряхнулся.
-- Крыши коровников видите?-- кричал Третьяков, оглушенный. Пошевелился, отряхивая с себя землю.-- Там буду находиться.
Донеслось неясно, сквозь глушь:
-- Там наши? Немцы? Кто там?
А черт их знает, кто там. Пехота наша мелькала. Если на крышу залезть, оттуда все должно быть видно.
-- Буду там, доложу!
-- Ты гляди...
А что глядеть-- не разобрал: уши забило звоном. Тряхнул головой, еще сильней зазвенело. Крикнул Суя-рову отключаться. Тут сидеть нечего. Зачем только сюда сунулся, всех за собой потащил... Они сидят, а пехота на поле под огнем лежит. Досидятся, что их тоже здесь ухлопает зря. Но до чего вдруг спасительным показался этот окоп, когда надо теперь вылезать из него!