— Хорошо с вами, но если я не выеду прямо сейчас, то опоздаю на самолет, — Хоггинс схватила черный портфель, небольшой саквояж и, поцеловав на прощание Порто, уехала.
Я спешно допила свой кофе. Пес сидел напротив, заглядывая мне в глаза.
— Ты тоже любишь кофе?
В ответ он завилял хвостом.
— Прости, но собакам его пить нельзя.
Я присела на уровень его глаз и серьезно сказала:
— Сегодня марафон отменяется, и я очень тебя попрошу не бегать за кроликами!
На прогулке Портолон шел примерно рядом, не обращая внимания на провокации со стороны белок, всё тех же кроликов и мелких птиц.
— Знаешь, я иногда удивляюсь. Ты как будто и вправду понимаешь, о чем я говорю!
Он посмотрел на меня с выражением: «А что, были сомнения?!», и на морде возникло подобие улыбки.
— Ты умница! — я погладила его по широкой спине, и он завилял хвостом. Я с сожалением подумала, что когда уеду, то не смогу видеться с ним. Ведь я не планирую возвращаться сюда, здесь меня ничто по-серьезному не держит. Слезы навернулись на глаза, Порто уткнулся мокрым носом в мою ладонь, и я сглотнула ком, стоявший в горле. Сегодняшняя прогулка не походила на все другие. Может, он почувствовал, что нам скоро придется расстаться, и потому невесело перебирал лапами, постоянно прижимаясь ко мне боком.
До школы я обычно добиралась на прадедушке современного велосипеда, который Мардж мне любезно подарила на пятнадцатый день рождения. Он давно пылился у нее в гараже, оставленный еще прежним владельцем дома. Металлолом, как называла его Мардж, вполне сносно работал. Это лучше, чем ехать в общем автобусе, где установились четко обусловленные правила взаимоотношений. Заискивающе-вежливая манера общения раздражала меня куда больше, чем безразличие. А ко мне часто обращались именно так, в надежде, что когда прижмет — то я всегда дам списать или одолжу конспект.
Сегодня мне придется прокатиться на желтой развалюхе. Еще неясно, какая техника старше — мой велосипед или школьный автобус. Грозно пыхтя, последний затормозил передо мной, и я медленно поднялась по ступенькам. Оживленное чириканье стихло. Боковым зрением я видела, как все переглянулись. Кивнув в знак приветствия, всем и никому, я уселась на свободное кресло, уставившись в окно.
— Что, Лила, твой «Феррари» сломался? — раздался звонкий смех Моники Лейк.
Меня удивила ее провокация, но я решила не ввязываться в перепалку. Она всегда была настоящей задницей.
— Перестань, — подруга Мелани толкнула ее локтем.
— Да ладно, я пошутила.
Я все так же сидела спиной к ней, вглядываясь в окно. Молчание — лучший способ ответа на бессмысленные вопросы.