Шторы, сделанные из сотен голубых стеклянных бусин, словно капли росы, тонко зазвенели, выпуская седого старичка с добрыми карими глазами.
— Синьор Алфхилд, синьорина, — поприветствовал он нас, — желаете забрать ваш заказ?
Илай приветливо кивнул, протягивая ему небольшой листок, свернутый вчетверо. Стеклодув взял его, поправил на горбатом носу очки и, прихрамывая на одну ногу, скрылся за шторами.
— Что ты заказывал? — я была заинтригована.
— Сюрприз, — прищурил яркие глаза Илай.
Даже всё сверкающее великолепие вокруг не могло затмить его взгляд. Но была там хорошо спрятанная тревога, словно он запирал все свои страхи в самой дальней комнате сознания, за дверью, от которой выбросил ключ в надежде больше никогда туда не заглядывать.
— Илай, — произнесла я, пытаясь вместить в его имя все чувства, кипевшие внутри.
Он поднял ладонь на уровень лица. В ней лежало сердце, в обрамлении тонкой, как паутинка, золотой цепочки. В светло-зеленом стекле, словно редком янтаре, застыли сотни песчинок. Они причудливо смешивались, создавая эффект волшебного мерцания.
Илай аккуратно, не касаясь меня, застегнул его на шее и поднес ко мне небольшое овальное зеркало.
С минуту я любовалась его сиянием, а потом подняла взгляд на себя…
— Мои глаза… — в них, как в зеленых озерах, сверкала россыпь топазов.
— …совсем как это сердце, — Илай смотрел на меня в зеркало.
Он провел пальцем по линии бровей, виску и щеке на моем отражении, едва различимо выдохнул. Я укусила себя за щеку, чтобы боль не позволила мне расплакаться, и отвернулась, не желая показывать слабость.
За шторами, куда ушел старик, послышался звон бьющегося стекла и тупой звук, как будто на пол упало что-то мягкое и тяжелое. Илай обернулся. И на мгновение я даже обрадовалась, что неловкая пауза закончилась.
— Луиджи! — позвал он старого стеклодува по имени. Его голос прозвучал встревоженно.
Илай подался вперед к проходу в мастерскую. В метре от штор, служивших дверями, он отпрянул назад со смесью удивления и ярости на прекрасном лице. Сквозь нитки стеклянных бус вышел жилистый парень. Лицо Илая, казалось, лишилось всех красок, когда их взгляды врезались, словно автомобили в лобовом столкновении. Илай сделал быстрый шаг вправо, закрывая меня собой. На лице незнакомца мелькнула снисходительная насмешка. Он сдержанно кивнул в знак приветствия и откинул иссиня-черные волосы. Его глаза были светло-голубыми, а взгляд — ледяной и острый, как осколки дрейфующего айсберга.
Воздух в маленькой комнатке накалился, обжигая мое пересохшее горло. Боковым зрением я увидела, как напряжение расчертило скулы Илая, заостряя все черты лица. Он вытянулся, как тетива, готовая выпустить стрелу, и наклонил корпус вперед. В лавке стояла звенящая тишина, не считая панического стука моего сердца, которое, казалось, могли слышать все вокруг.