— Ты не утонула? Было бы прискорбно узнать, что потратив массу усилий на твое спасение, я обнаружу в ванной безжизненное тело!
Судя по всему, ему не потребовалось даже малейшее усилие, чтобы расправиться с ними. Вот сдержать себя, чтобы не оторвать голову Яну — ни в каком не в переносном, а в самом наипрямом смысле! — ему потребовалось всё самообладание.
— Иногда мне кажется, что ты тоже читаешь мои мысли, — сказал он, протягивая через шторку полотенце.
Я точно сошла с ума… Я голая в ванной, рядом стоит почти незнакомый мужчина (или, вернее — нечто, имеющее облик мужчины), о котором я ничего не знаю, кроме того, что он двигается как молния, читает мои мысли и способен мизинцем переломить пополам вековую сосну, и я не против! Илай громко расхохотался. Замотавшись в белое махровое полотенце, я вышла в спальню, оставляя мокрые следы. В комнате было темно, тусклый свет проникал через щель под дверью. Я плюхнулась на край постели и стала пальцами расчесывать влажные волосы. Сзади послышался вздох.
Я обернулась. Илай развалился в кровати и, заложив руки за голову, смотрел на меня горящими глазами, слегка прикусив нижнюю губу.
— Мне нужно одеться, — сказала я немного скованно.
— Одевайся, — махнул он рукой. — Я не стесняюсь.
— Очень смешно! Я оценила твою юмор, а теперь выходи или вылетай, что ты там обычно делаешь.
Илай привстал на кровати и приблизился ко мне. Сердце бешено заколотилось. Он взял в ладони мое лицо, утопив меня в своем; я перестала дышать.
— Прости меня, — болезненно скривившись, прошептал он и провел тыльной стороной ладони по щеке.
— За что? — удивилась я.
— Я не пришел вовремя, — произнес он с выражением на лице, как будто съел что-то горькое.
— Очень вовремя — ведь я жива и невредима!
Илай, сдвинув брови, посмотрел на разбитую губу и синяк.
— Пара царапин — пустяки, — возразила я.
Закрыв глаза, он прислонился губами к моей щеке, осторожно осыпая ее поцелуями. Его прикосновения вызывали странные покалывания, но я даже не пошевелилась, чтобы не спугнуть мираж. Все это было таким нереальным, что казалось, одно неловкое движение — и он снова исчезнет.
— Я никуда не уйду, — прошептал он нежно, — даже если ты сама меня об этом не попросишь.
«Больше я такую глупость не совершу!» — подумала я.
Он заулыбался и провел мягкими губами по шее вниз. Мои веки закрылись, и земля ушла из под ног. Из-за переполняющего меня восторга мысли улетучились, я превратилась в одно чувство, поэтому осознание того, что щека больше не болит, наступило не сразу. Я дотронулась до нее кончиками пальцев и удивленно посмотрела на Илая. Хотя чему еще можно было удивляться?!