– Вон какая громада, – проговорил раздраженно капитан Фильченков. – Разве вдвоем это все осмотришь?
– Я же говорил, что мы опоздаем, – философски напомнил Валера Гурьев. – Если здесь и было что-то криминальное, то после вчерашней ночи кто-то очень умный постарался все это убрать. Неужели не ясно?
Мне это ясно не было: все выглядело как-то странно. Щеглов поручил рабочему жечь мусор, а сам куда-то делся, даже толком не проследив за тем, как выполняется его приказ. Что-то во всем этом решительно не сходилось.
– Позавчера днем, – сказала я, – здесь разгрузили крупную партию наркотиков. Спрашивается, куда они ее дели? Уже успели вывезти?
– А хрен ее знает, – нехотя отозвался капитан Фильченков. – Вон, – он кивнул на стоящего и тупо глазеющего на нас рабочего, – у этого пролетария спросите, где он марихуану пересыпал и куда ее потом захреначил.
Майор Белоглазов действительно пристал было к пролетарию с вопросами, но рабочий только хмуро глядел на обоих оперативников и на все их вопросы отвечал, что ничего не знает. В этом я готова была ему поверить. Ему, очевидно, доверили только разгрузку цистерн, самую грязную работу. Надо полагать, дальнейшее распределение партии происходило без его участия.
– Думаю, надо попробовать на насыпи поискать, – сказал Валера после того, как оперативники оставили рабочего в покое. – Там наверняка много травы случайно просыпалось, всю они не могли бы убрать, даже если бы захотели.
– Сами будем эту щебенку обследовать, что ли? – к моему изумлению, совершенно равнодушно заметил капитан Фильченков. – Надо бригаду экспертов-криминалистов вызывать.
– Ну, так вызывайте! – крикнула я в отчаянии на такую милицейскую тупость. – Вызывайте, чего ж вы ждете?
– Бригаду криминалистов? На крекинг-завод? – спросил капитан Фильченков. – Ну, это вы хватили! А где постановление суда, разрешающее эти следственные действия?
Я опешила, глядя на оперативника и тщетно пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Похоже, что все-таки им было не до шуток.
– Понимаете, Ирина Анатольевна, – сказал молчавший до сих пор майор Белоглазов. – Этот крекинг-завод вовсе не государственное предприятие, а ЗАО, закрытое акционерное общество, частная собственность, понимаете ли. Вот так впятером и даже с посторонними нас еще сюда, как видите, пропустили. Но могли и развернуть, и тогда бы мы не пикнули и ничего поделать не могли бы! Частная собственность! Понимаете, это как в жилую квартиру без специального разрешения или без согласия ее хозяев мы войти не можем!
– А если здесь совершается преступление? – изумилась я. – Что, и в этом случае вы тоже не имеете права?..