– Вон, видели? – сказал, саркастически хмыкнув, мой спутник. – Мужиков на такую работу надо, тут мужская сила нужна. Да разве мужиков заставишь? – Он безнадежно махнул рукой. – Низкоквалифицированная работа, оплата мизерная… Кто на такое согласится? Только женщины!
– А можно я с ними побеседую?
Мой спутник резко обернулся и пристально посмотрел на меня.
– Успеете, еще побеседуете, – сказал он несколько отчужденно. – Здесь таких, знаете, целый завод. Сначала зайдем к главному инженеру.
В это время мимо нас прогрохотал, обдав бензиновой вонью и пылью, бензовоз. Отважно подскакивая на ухабах, он свернул куда-то за угол и скрылся из виду.
– Так! – хихикнув, сказал Щеглов. – Уже средь бела дня авиационный керосин воруют!
Я с изумлением оглянулась на него:
– А почему вы так решили? Может, это вовсе не керосин…
– А запах? Вы не чувствовали запах?
– Запах как запах, – я пожала плечами. – Бензиновый, как и все они…
– Ну, нет! – Он расхохотался. – Запах керосина совершенно особенный. Лично мне этот запах до сих пор мой старый сарай напоминает. У нас там керосиновая лампа была, мы с ее помощью в погреб лазили. У вас никогда не было старого сарая с керосиновой лампой?
Я отрицательно покачала головой.
– Вон, глядите! – Он показал мне на тот самый бензовоз, остановившийся неподалеку за углом. – Еще тепленьким берут!
Люк у цистерны бензовоза был теперь открыт, и в него свисал толстый пожарный шланг, по которому, наверное, уже лилось внутрь топливо. Шланг был прикреплен к какой-то толстенной трубе, уходившей одним концом внутрь большого производственного корпуса, другой конец этой трубы скрывался где-то вдали, в лабиринте таких же толстых труб. На нас, внезапно появившихся из-за угла, водитель бензовоза не обращал ни малейшего внимания.
– А почему вы решили, что керосин именно воруют? – недоумевающе спросила я Щеглова. – Вид у рабочего, знаете ли, очень в себе уверенный и спокойный.
– Значит, просто очень в себе уверенный вор, – заметил Щеглов. – Понимаете, для аэродромов мы отправляем керосин по железной дороге или в больших пятнадцатитонных автоцистернах-полуприцепах. Видели, наверное, на аэродромах такие цистерны-полуприцепы к пассажирским самолетам всегда подгоняют для заправки?
Я подтвердила, что, конечно, видела.
– Ну, вот, – продолжал Щеглов. – А иначе просто нерентабельно, самолеты керосина столько жрут. А у этого трехтонная цистерна! Этим керосином, что он теперь налил, разве что «кукурузник» заправить можно, да и то только на два часа полета. Для чего ему тогда, спрашивается, этот керосин?