В замке кипела работа. Рвали ткани на бинты, кипятили в больших котлах, воняла какая-то непонятная установка у ювелира, которую запустила графиня и обозвала «противо… воспалительным».
Ну да ладно. Будет время расспросить графиню об этих странностях. В ту же копилку.
Ганц вспомнил про ткань, и появилась другая мысль.
А ведь графиня практически ничего не получает. Если что и было, то не так много. Слуги сплетничают, что графиня продала всю свою одежду и украшения, только чтобы купить скот. А вот про подарки от графа ни слова.
С одной стороны, он и не обязан. С другой – это твоя жена. Она носит твоего ребенка. Мог бы и позаботиться. Графиня любезно предоставила в распоряжение Ганца всю переписку, которую нашла в замке. И не было там ничего важного. Обращенного к жене – ничего. Словно Лилиан Иртон и вообще не существовало как одушевленного предмета. Да и в письмах ей ни ласкового слова, ничего…
– Лэйр Ганц?
Графиня подошла практически бесшумно. Странно для женщины с ее весом. Но Ганц подметил, что Лилиан Иртон двигается иногда весьма по-разному. Иногда как воин, иногда как весьма неуклюжий человек. Сейчас она двигалась медленно и плавно. И как весьма уставший человек.
– Ваше сиятельство, – склонился в поклоне Ганц, – вы еще не спите?
Лиля была на таком взводе, что не уснула бы и после слоновьей дозы тазепама. Но говорить об этом не собиралась.
– Тревожно…
– Вы тревожитесь напрасно. Все будет хорошо.
Графиня ответила признательным взглядом.
– Благодарю вас, лэйр Ганц. Знаете, я так давно не слышала этих слов.
Что можно было сказать на это?
– Ваше сиятельство, не грустите. Я обещаю, мы со всем справимся.
– Конечно, справимся. Но сколько будет убитых, раненых…
– У них такая работа – защищать вас. Они должны быть счастливы сложить за вас головы.
Глаза графини были печальны.
– Столько смертей, лэйр Ганц. Начиная с моего ребенка. Сколько еще должно умереть?
– Работа мужчин – сражаться. Работа женщин – ждать их и лечить.
– И я жду своего мужа, – вздохнула Лилиан. Благонравие в ее голосе можно было на хлеб намазывать. – И волнуюсь… ведь за мной еще и Миранда. Не дай Альдонай, с ней что-то случится.
Ганц невольно подумал, что здесь, на стене, не его место. А место графа Иртона. Уехал с посольством. И все равно ему, как тут жена. А у нее управляющий-вор, сговорившийся с пиратами. И замок на плечах. Лиля словно прочитала его мысли:
– Все на стене в порядке, шевалье?
– Все хорошо.
– Тогда я пойду. Надо приготовить все для раненых.
– Ваше сиятельство, а откуда вы знаете лекарское дело?
Графиня пожала полными плечами.