— А! Прибыл, «опричник»!
— Так точно, товарищ генерал-майор, — на всякий случай прогорланил я и встал по стойке смирно. Зимин рассмеялся, а Ивлев, недоуменно глянув на меня, а потом и на него, удивленно спросил:
— Сашок, ты чего выеживаешься?
Он подошел ко мне и задумчиво покрутил пуговицу на моей куртке. Ивлев, он же Барон, был не выше метра шестидесяти пяти, да еще и худощавенький. Глядя на него, у непосвященных возникала мысль, что такого соплей перешибешь. Волосы, когда-то черные как смоль, были прорежены благородной сединой. Зеленые глаза смотрели точно в душу. Тонкий нос, от рождения прямой, был сломан, как минимум, в двух местах. Лицо украшало четыре шрама разной длины и элегантная эспаньолка. Не будь кителя генерал-майора, Ивлева можно было бы принять за светского льва, случайно забредшего в штаб. У Барона был голос Шарля Азнавура; когда он что-то рассказывал или пел романсы, присутствующие дамы, вне зависимости от возраста и семейного положения, моментально в него влюблялись. Барон знал в совершенстве пять языков. Играл на рояле, на бильярде и… на нервах подчиненных. Судя по наградам, которые я пару раз видел на его парадном кителе, в его жизни были не только мозговые, но и реальные штурмы. Об огневой подготовке Барона я ничего сказать не мог, ибо не доводилось, а вот рукопашником он был превосходным. И скорее не рукопашником, а мастером, владеющим системой Кадочникова.
— Так, ты чего выеживаешься, салага? — повторил свой вопрос Ивлев.
— Это он перед прихлебателями Коня дурачится, — ответил за меня Зимин.
Ивлев грозно глянул на «нукеров» и усмехнулся:
— Сашка, перед майором можешь уже не выпендриваться. Его, нарцисса, скоро и так «кондратий приобнимет». А вот капитан — молодец. Молодец! Держится! Вот его в замес следующим и пустим, а, Зимин?
— Да, хоть в расход…
— Дмитрий Михайлович, не нужно капитана трогать, — из стойки смирно я уже «перетек» в стойку «оборзевший капитан, опёршийся на стену».
— Чейта?! — встрепенулся Ивлев. — Денег он тебе должен или ты сам его порвать желаешь?
— Ни то, ни другое. Именно капитан вычислил, что есть некий тоннель. Его бы не в расход, а к вам в аналитики. Отмыть, откормить, пару раз устроить «темную», и получится хороший человек и специалист.
Ивлев изумленно переводил взгляд с меня на капитана и обратно.
— А «темную-то» на кой устраивать? — не удержался Зимин.
— Да, Сашка, а лупить-то его на кой?
— А чтобы спесь штабную сбить…
Рассматривая капитана, Барон задумчиво обхватил подбородок рукой. Сделал шаг назад, чуть приблизился. Он напоминал ценителя искусства, рассматривавшего новую картину.