— Что вы сказали? — извиняющимся тоном переспросил он, очнувшись в курительной отеля «Лагмут». — Простите, задумался.
— Я говорю, — повторил мистер Рамсботтом, — что пора, пожалуй, перейти к главному вопросу, если не возражаете.
— Нет, конечно, не возражаю, — заверил Уильям после секундной заминки, которая не ускользнула от Рамсботтома.
— Щекотливое положение, — признал бизнесмен. — Я не могу ничего сказать, пока не узнаю, о чем речь, а вы не торопитесь вываливать все разом, не убедившись, что мне можно доверять. Правильно? Знакомое дело.
Коммандер внезапно встал.
— Послушайте, друзья, я вас оставлю на часок, а может, на весь вечер, как вам будет удобнее. Мне нужно отправить письмо.
— Сколько сейчас? — Мистер Рамсботтом взглянул на часы. — Четверть десятого. Хорошо, коммандер, вы идите, занимайтесь своим письмом, но через час вас ждем. Времени уйма.
Коммандер кивнул, оглянулся на Уильяма и, неловко развернувшись, направился к выходу.
— Так и видишь, как штормовой ночью он сжимает штурвал недрогнувшей рукой, да? — хохотнул Рамсботтом. — «Англия ждет, что каждый выполнит свой долг». Наш коммандер действительно замечательный человек. Вроде бы совсем не моего круга, но я проникся к нему симпатией. Вам он тоже нравится, так ведь?
— Очень, — без колебаний ответил Уильям. — По-моему, мне повезло. Сперва я нарвался на другого коммандера Айвибриджа — однофамильца. С тем бы мы никак не поладили.
— Да, что-то такое припоминаю. Как бы то ни было, хорошо, что он ушел, — без него нам легче будет говорить. Сейчас поймете, в чем дело. Он смерть как хочет поехать с вами, только не видит возможности, потому что у него нет денег.
— Так я ведь ему сказал… — начал Уильям.
— Знаю, знаю, но это ничего не меняет. Он не просто не может участвовать в расходах. Все гораздо хуже. Ему даже ехать не на что. У него были какие-то сбережения и еще пенсия, но, если я правильно понимаю — из него ведь слова не вытянешь, тот еще истукан, — у него была сестра, которая постоянно болела, и он оплачивал лечение, потом он вложил деньги в какую-то авантюру и прогорел, а теперь даже пенсию получает не целиком. В итоге он едва сводит концы с концами, поэтому приходится сильно ужиматься. Я, понятное дело, не знаю точно, сколько у него остается на прожитье, но если выйдет больше трех фунтов в неделю, я сильно удивлюсь. Такая вот беда. Наш коммандер прочно сел на мель, ничего не попишешь.
— Знаю, — обеспокоенно протянул Уильям.
— Хорошо. Тогда вот что я предлагаю. Если исходить из того, что доли у вас равные…
— Да, я ему вчера об этом говорил.