— Именно, — подтвердил коммандер с извиняющейся улыбкой. — Хотя, надо признать, выглядит так, будто мы переваливаем на вас лишние расходы и заботы.
— Нет-нет, ничего подобного. Нам нужна широта, и Райли, это очевидно, должен говорить именно со мной.
— Да, немалый кусок света нам предстоит объехать! — воскликнул мистер Рамсботтом, сверкая очками на обоих собеседников по очереди. — У меня уже голова кругом от ваших Марселей, Панам, Сан-Франциско, Таити и Пап-как-его-там. Мы уговариваемся встретиться на Таити, будто на соседнем углу. Вы меня пугаете! Я-то считал себя великим путешественником, выбираясь время от времени в Париж и Гамбург, а еще раньше для меня и Лландидно был экзотикой. Но я с вами! Это ведь все неплохие места?
— Таити считается раем на земле, насколько я помню, — кивнул Уильям.
— Там чудесно, — подтвердил коммандер. — По крайней мере было. Может, теперь все испортилось, как и везде.
— Ну что ж, пора браться за атлас.
— Вы хорошенько подумали? — спросил Уильям обоих своих компаньонов. — Что, если я не добуду широту? Вдруг этот Райли откажется мне ее сообщать или выставит невыполнимые условия? Что, если он умрет, не дождавшись меня, а дядино письмо уже уничтожил? Тогда вы зря прокатитесь до Таити, а я приеду без широты.
— Значит, не повезло, — рассудил мистер Рамсботтом. — Риск неизбежен. В любом случае мы проветримся и немного посмотрим мир.
— Да, — задумчиво проговорил коммандер, — придется рискнуть. Однако даже без широты еще не все потеряно. Конечно, плыть вдоль меридиана в поисках крошечного острова — та еще морока, но это осуществимо. Думаю, я могу сузить круг поисков, если поработаю с подробной лоцией и попробую втихую навести справки у шкиперов на островах.
— Я готов рискнуть, — заявил Уильям. — Даже если бы на кону стояло что-то менее значимое. Вы только вдумайтесь, какие перспективы открываются! — Глаза его загорелись, застенчивость как рукой сняло. — Это же величайшее открытие нашего времени, ценнее бриллиантов и золота…
— Я бы поспорил, — вмешался мистер Рамсботтом. — Золота отчаянно не хватает. Но вы продолжайте.
— А для меня — ценнее! — с не свойственной ему резкостью повторил Уильям. — Потому что поможет человечеству. Радий резко упадет в цене, врачи смогут свободнее им пользоваться и экспериментировать. Шанс на выздоровление получат тысячи и тысячи больных, которые сейчас считаются безнадежными и тихо умирают. Риск? На самом деле мы пока ничем не рискуем. А ради такого дела не грех поставить на карту все — да, все…
Коммандер посмотрел на него в упор.