Эстер на мгновение просыпается среди ночи, проводит рукой по пустой половине кровати. Решив, что скоро утро, она снова засыпает, придавленная, будто саваном, смутным ощущением безнадежности. Она чувствует апатию, ей кажется, что нет смысла вставать. Однако с наступлением утра, когда лучи солнца, пробравшись между занавесками, снова будят ее, она замечает, что подушка Альберта гладкая и пухлая, а простыня с его стороны кровати по-прежнему туго натянута. Накануне, когда она уходила спать, он остался сидеть с Робином Дюрраном, увлеченный беседой. И теперь ясно, что, где бы он ни был, спал он уж точно не в своей постели. Эстер одевается со всей тщательностью, на какую способна без помощи Кэт. Она ощущает непонятную тревогу с тех пор, как увидела во дворе Кэт с Робином Дюрраном. Он казался взволнованным. То, как близко он стоял к Кэт, как жестикулировал, показалось ей слишком уж фамильярным. Как будто они хорошо знакомы, как будто между ними есть какие-то отношения, о которых она ничего не знает. Амелия назвала Робина красавчиком; может, и Кэт такого же мнения.
Эстер закалывает волосы, немного припудривает щеки, чтобы придать им гладкости, спускается в своем утреннем платье и застает Альберта в гостиной: он сидит, сложив руки на коленях, взгляд устремлен в пустоту. Штанины его брюк в пыли и грязи, ботинки покрыты грязной коркой. Что касается Робина Дюррана, его тут нет.
— Альберт, что с тобой? Где ты был? — спрашивает она, останавливаясь рядом с ним, беря в руки его вялую ладонь.
Он медленно поднимает на нее глаза, как будто древний старик, моргает раз-другой, прежде чем узнает ее.
— Этти, я ждал тебя. Прости меня. Я был слишком взволнован, чтобы ложиться в постель. Решил, что лучше не тревожить тебя пока… — бормочет он.
— Тревожить? Но чем? Что же случилось? — Эстер крепко сжимает его руку.
Ей не нравится то, что он глядит на нее как будто откуда-то издалека и что голос его пронизан усталостью и недоумением.
— Боюсь, порок живет среди нас… гниль и плесень замарали чистоту нашего дома, — произносит Альберт, морщась, как будто даже собственные слова отвратительны ему.
— Гниль? Альберт, пожалуйста, я не понимаю тебя!
— Служанка. Та, с темными волосами. Мы немедленно должны избавиться от нее, — произносит он более решительно.
— Кэт? Почему? Что случилось? — с тревогой спрашивает Эстер. Гниль и плесень? Она думает о том, на чем поймала Амелия своего мужа, о фамильярности Робина с Кэт. У нее пересыхает в горле. — Это мистер Дюрран?
— Что? О чем ты? Это не имеет никакого отношения к Робину! Он уже вернулся? Он пришел из лугов? — Альберт привстает со стула, но только для того, чтобы устало упасть обратно.