Полицейский наклоняется над Эстер, отчего у нее кружится голова. Она не знает, что ответить.
— В церкви. Посмотрите в церкви, — произносит она в итоге.
— Ну конечно. Как же я сам не догадался!
Он уходит.
Эстер не знает, сколько она уже сидит на жестком деревянном стуле перед стаканом воды, к которому так и не прикоснулась. Горло пересохло настолько, что ей больно глотать, однако Эстер не смеет разжать руку, чтобы коснуться стакана. Тогда она снова увидит, в чем у нее рука. В панике она смотрит на стену, к которой дотрагивалась недавно, но краска чистая. Кровь успела подсохнуть. Она пристально смотрит на поверхность воды в стакане, такую прозрачную и чистую, сверкающую в дневном свете, который льется из парадной двери, до сих пор открытой, позабытой всеми, время от времени поскрипывающей на ветру. Внимание Эстер притягивает дверь библиотеки в конце коридора. Дверь нагоняет страх: темная, безмолвная, наблюдающая. Эстер так и подмывает вскочить, выбежать на солнечный свет и никогда больше не возвращаться. «Он был весь в ее крови…» Слова эхом звучат в голове. «О Кэт!» Эстер со стоном поднимается и стремительным шагом входит в дверь библиотеки, пока решимость ее не покинула. При свете, который проникает в щель между занавесками, она осматривает пол. Находит бинокль Альберта, спешно засунутый в футляр, который не закрыт. Внимательно осматривает бинокль, видит на нем что-то темное и блестящее. Осторожно, трясущимися руками она вынимает бинокль и поворачивает к свету. Линзы разбиты, осколки стекла прилипли к металлу, склеенные какой-то запекшейся массой. Стекло и короткие черные волоски. Эстер смотрит на них с ужасом. Что-то выпадает из одного окуляра, падает на ковер с негромким стуком. Эстер завороженно наклоняется и поднимает предмет. На ощупь он твердый, одновременно гладкий и угловатый, как осколок камня, и весь в крови. Эстер хмурится, катает его в пальцах, чтобы немного отчистить. Снова всматривается и тут понимает, что это такое. Зуб. Человеческий зуб с острым сколом наверху. Эстер вскрикивает. Она роняет бинокль, и он падает с грохотом, от которого содрогается пол.
Эстер прерывисто дышит, быстро и неровно. Она ждет, что полиция войдет и обнаружит ее, ворвется в библиотеку в поисках того, кто кричал, спросит, что здесь упало, и все увидят, что она в крови и взгляд у нее безумный. В отчаянии она снова помышляет о бегстве: выбраться из окна и бежать прочь с той быстротой, на какую только способны ослабевшие ноги, но она понятия не имеет, куда бежать. Зато знает, что если сдвинется с места, то потеряет сознание. Проходят долгие минуты, прежде чем Эстер немного успокаивается, спустя какое-то время она понимает, что ее крика никто не слышал. Ничьи шаги не приближаются к библиотеке. Она закрывает глаза и так и стоит, пока не проходит боль в груди и не проясняется голова. Присев на корточки, Эстер откидывает крышку сумки Робина и достает оттуда светлый парик с серебристыми волосами, прозрачное белое платье. Все в крови и разорванное. Она немедленно узнает эти вещи, потому что не раз рассматривала фотографии Робина. И тут наконец Эстер понимает, что элементалем была Кэт. О боже, боже, боже… Эстер не знает, произнесла ли эти слова вслух или же только мысленно вознесла кроткую и отчаянную молитву. Если Робин арестован, пойман с телом Кэт и отправлен в участок сразу после убийства, тогда принести все это обратно в дом мог только один-единственный человек, который вымыл окровавленные руки в кухонной раковине и бросил там окровавленное полотенце. «Мой дорогой Берти, что же здесь произошло?»