— То есть как не найдем? — растерянно спросил долговязый боец.
— Так и не найдете, — девушка глянула мрачно. — Такая сейчас обстановка сложилась. С нашими армейскими, что в горы пробились, встретиться можете. И на «ряженых» наткнуться вполне вероятно. На себя надейтесь. Вы на разведывательно-диверсионную группу тянете. Мозги только перестройте. Ну, на немцев или румын наскочите, здесь мне сказать нечего. Драться вы лучше меня умеете.
— Ясно, — заключил Половец. — Да, товарищ лейтенант? Измыслим что-нибудь. Нам бы только в горы вырваться. А там создадим первый горно-морской отряд имени Освобождения Одессы.
— Болтун ты, Половец, — сказал лейтенант. — Отдыхайте пока. Часа три у нас есть.
— Только сначала соберитесь. Может, в доме жратва есть. И главное — все фляжки наполните. Лучше и другую посуду с собой взять, вода для вас в ближайшие дни поважнее жратвы будет, — посоветовала девушка.
— Ценная мысль, мерси, — Половец направился на кухню. — Осмотрим закрома родины.
Катя сменила наблюдателя во дворе. По шоссе все шли немцы. Заглох огромный полугусеничный грузовик, и было слышно, как ругается водитель. С запада, со стороны Херсонеса, доносилась канонада.
Из дома вышел лейтенант. Пригибаясь, проскочил под горбатой старой яблоней, присел у невысокого забора рядом с девушкой. Поставил карабин между колен.
— Могу сменить вас, Катя. Вам тоже отдохнуть требуется.
Девушка качнула светловолосой головой.
— Я ночью отдохну. У меня по плану длительная передышка предусмотрена. Вы, товарищ командир, сами отдохните. Или не доверяете?
— Куда уж больше доверять? — Лейтенант вздохнул и вытащил из кармана помятую пачку роскошных «Посольских». — Я закурю, не возражаете?
— Да ради бога. Ветер от дороги, не учуют. Только я думала, вы не курите.
— Хорошие папиросы подарили, — лейтенант смущенно улыбнулся. — Дай, думаю, попробую. Оно конечно вредно, но непосредственно в сложившейся обстановке…
Катя посмотрела на него и неожиданно попросила:
— Не угостите?
— Пожалуйста. Только я думал, и вы не балуетесь. Вы же вроде спортсменка, и вообще…
— Я редко курю. У меня муж сигары любил. И мне запах хорошего табака нравился.
— Сигары? Хм, виноват, — лейтенант чиркнул спичкой.
Катя выпустила струйку дыма и сказала, глядя на немцев на дороге:
— У меня муж погиб. Еще до войны. Я, лейтенант, старая тетенька.
— Какая же вы старая? — удивился лейтенант. — Вы, хоть и в копоти, а видно, что красивая. Очень красивая. Вы не обижайтесь, но прямо скажу — преступление таких девушек на диверсии посылать. Война кончится, совсем красивых людей в стране не останется.