Эдди беременна. Гевин в панике. Я отпустил Лейк. Больше про вчерашний вечер я ничего не помню.
За окном противно сияет солнце. Вылезаю из-под одеяла и иду в туалет. Кое-как доползаю до двери, но она заперта. Какого черта кто-то заперся у меня в туалете?! Cтучусь в дверь – ощущение ужасно странное: стучаться в собственный туалет, когда, кроме меня, в доме никого не должно быть!
– Секундочку! – раздается чей-то бодрый голос. Мужской голос. Это не Гевин. Что, черт побери, тут происходит?! Я заглядываю в гостиную: на диване лежат одеяло и подушка. У входной двери стоят ботинки, а рядом с ними – чемодан. Я пораженно чешу затылок и резко поворачиваюсь на звук открывающейся двери туалета.
– Рис?!
– Доброе утро!
– Ты что тут делаешь?
– Ты что, издеваешься? – смущенно взглянув на меня, спрашивает он и садится на диван.
Почему сразу издеваюсь? Мы с ним больше года не виделись, с какой стати мне над ним издеваться?
– Вовсе нет! Что ты тут делаешь? Ты когда пришел?
– Уилл, ты вообще ничего не помнишь? – в шоке переспрашивает Рис.
Я сажусь и пытаюсь напрячь мозг. Так, Эдди беременна… Гевин в панике… Я отпустил Лейк. Все. На этом мысли заканчиваются… По моему растерянному выражению лица Рис понимает, что ему придется напомнить мне, что случилось.
– Я вернулся в прошлую пятницу – мама выставила меня из дома. Вчера мне нужно было где-нибудь переночевать, и ты сказал, что можно остаться у тебя. Ты правда ничего не помнишь?
– Прости, Рис, не помню, – сокрушенно качаю я головой.
– Ничего себе, чувак! – смеется он. – Это ж сколько надо было выпить!
Мысленно подсчитываю рюмки с текилой, вспоминаю про таблетки, которые дала мне Шерри…
– Думаю, дело не в алкоголе…
– Слушай, если я мешаю, то уйду… – внезапно засуетившись, выпаливает Рис.
– Да нет, что ты! Просто я и правда ничего не помню… Первый раз у меня такой провал в памяти.
– Ну да, когда я пришел, ты лыка не вязал… все время говорил что-то про какие-то звезды и про озеро. Я решил, что ты таблеток нажрался. Но ты ж не употребляешь, правда?
– Да не употребляю я никаких таблеток, – смеюсь я. – Просто это самые отстойные выходные в моей жизни… Хуже мне еще не было. Нет, не хочу даже говорить об этом!
– Ну-у-у… Если ты и правда ничего не помнишь про вчерашний вечер… Ты мне сказал, что я могу у тебя пожить месяц-другой. Не помнишь? – приподняв бровь, спрашивает Рис.
Вот поэтому я не люблю много пить: вечно соглашаюсь на то, на что в жизни бы не согласился на трезвую голову… Никакого предлога отказать ему мне не придумать: гостевая спальня у нас в доме есть, он почти что жил у нас, когда мы учились в школе. Мы не виделись со времени его последнего приезда в отпуск из армии, но я все равно считаю его своим лучшим другом.