— Сэмми, наверное, ты столкнулась с ужасной глубокой болью. Я и сам исцелял тяжелораненых, поэтому знаю, как страшно бывает погружаться в их страдания — это непростой и мрачный опыт. Время словно останавливается, и мир живых кажется далеким. Затерявшись в том странном месте, оказавшись наедине с чужой болью, понимаешь, что она может убить человека, и только тебе по силам помешать. Ты знаешь, что человек погибнет, если ты не справишься.
— Нет, — настаивала Сэмми, качая головой. — Когда я смотрела сквозь мерцающую зеленую завесу, знала, там — мир мертвых.
Ричард словно окаменел. Комната начала казаться слишком тихой, маленькой и душной.
— Что ты сказала?
Сэмми облизала губы.
— Глядя сквозь завесу, я знала, что там…
— Ты сказала — она зеленая.
Девочка нахмурилась, с трудом сдерживая слезы.
— Да.
— Почему ты так сказала?
Сэмми, озадаченная вопросом, хмуро взглянула на Ричарда.
— Потому что это так. Оно напоминало мерцающую зеленую завесу тумана, которая переливалась и становилась то ярче, то темнее. Будто легкий, тонкий и прозрачный зеленый занавес, колышущийся от ветерка. И за этой жуткой зеленой завесой было множество извивающихся душ: они кричали, словно в страшных муках. Именно этот звук я и услышала раньше. Некоторые души рвались на части, заходясь криком, тогда из темноты на их месте появлялись другие и тоже начинали кричать. Все сливалось в один долгий безнадежный вой. Некоторые увидели меня и попытались схватить, но не смогли дотянуться через зеленую завесу. Другие манили к себе. Это смерть звала меня, пытаясь затащить внутрь.
Обернувшись, Ричард уставившись на Кэлен. Он несколько раз сталкивался с подземным миром, завеса перед ним всегда сияла жутким зеленым светом.
Ричард медленно упал на колени рядом с лежащей без сознания женщиной. Он любил ее больше жизни.
— Добрые духи, что происходит?
— Что случилось? — Эстер переводила взгляд с Кэлен на Сэмми и обратно. — Магистр Рал? Что все это значит? Что с ней не так?
Вместо ответа Ричард положил руку на плечо Кэлен, ощущая тепло, дыхание, саму ее жизнь. Он забыл о собственной боли, о том, как плохо ему, ведь помощь нужна Кэлен. Ей нужен одаренный.
Сэмми не могла помочь.
Ричард погрузился в центр спокойствия внутри себя. Люди в коридорах и комнатах теперь будто стали далекими. Их голоса постепенно затихали. Даже громкий разговор Эстер и Сэмми превратился в слабый шум, когда Ричард сосредоточился на необходимости — помочь Кэлен.
Во внутренней тишине он попытался призвать дар и погрузиться в душу Кэлен, чтобы исцелить или хотя бы понять проблему. Ричард хотел сам все увидеть и во всем разобраться, уничтожить скрытую угрозу. Больше всего на свете он хотел забрать боль Кэлен, невзирая на возможную цену, лишь бы она снова открыла глаза и улыбнулась.