Дорогой читатель, я нисколько не сомневаюсь, что ты оценишь мою щепетильность. С другой стороны, я хочу ещё раз подчеркнуть один очень важный факт (а я неоднократно делал это в разговорах со своими друзьями, выискивая в бездонных недрах своей памяти самые знаменательные события и выстраивая их в хронологическом порядке). Я имею в виду то, что все джентльмены, чьи имена упоминаются в моих мемуарах, с радостью дали мне разрешение на это. Через своих знакомых я получил несколько писем от лиц обоего пола, которые обрадовались, услышав об этом моём проекте. И это несмотря на то, что я предупредил их о своём намерении откровенно и открыто написать о событиях недавнего прошлого. Они даже настойчиво просили меня всенепременно упомянуть их имена в моем дневнике и, не смущаясь, напоминали мне о весёленьких деньках, проведённых нами в Сент Лайонелз, и разнообразных, зачастую экзотических удовольствиях, которые состоятельные джентльмены получали в Белгравии и Мейфейре. А ведь это были самые любимые места тех, чей главный интерес состоял в нежной науке любви. Ваш покорный слуга, без сомнения, принадлежит к их числу.
Завершая своё краткое вступление, я хочу сердечно поблагодарить всех тех, кто оказал мне помощь в написании этой книги, которая, как сказал мой дорогой друг Гарри Праис-Бейли, является «самой пикантной из всех книг о страстных поцелуях, жарких объятиях и плотских утехах, которые я только имел удовольствие читать».
Так что не откладывая дела в долгий ящик, давайте перевернём листки календаря назад и остановимся на лете 1898 года, когда я, пятнадцатилетний недоросль, жил со своими родителями в нашем родовом поместье Альбион Тауэре, расположенном недалеко от маленькой сонной деревушки Уортон, что на краю Кнаресборского леса в Йоркшире. Вряд ли в Британии найдётся ещё много столь же живописных и интересных уголков, как этот. Здесь буквально на каждом шагу можно найти что-то примечательное: это и болота, где здорово ездить на велосипеде, это и луга и перелески, где несут свои воды небольшие, но быстрые речушки, а также и развалины замков, монастырей и старинных построек, это прекрасные строения, ещё почти не тронутые временем.
Именно поэтому мой отец, полковник Гарольд Элтон Фортекью Маунтджой, с таким удовольствием вернулся домой после длительной службы на Северо-Западной границе Индии. Ведь Йоркшир обладает особой притягательностью для всех, кто любит всякого рода физические упражнения на воздухе, а уж воздух здесь не имеет себе равных во всей Англии. Так вот мои родители и проводили время: отец смотрел за поместьем и при любой возможности ездил поохотиться, порыбачить и пострелять, а мама проводила время в обществе дам из лучших семейств графства. Поскольку на удивление мало у кого в поместьях был телефон и все переписывались, матушка всё время писала кому-нибудь письма, пересказывая в них все светские новости от званных обедов до поездок в Хэррогейт вместе с леди Скагерс, преподобной миссисс Бути другими своими близкими подругами. Однако мы были счастливым исключением: телефон у нас был, поскольку мой отец хоть временами и бывал старым ворчливым консерватором, но всегда живо интересовался всеми научными открытиями и был одним из первых обладателей камеры Люмьера, на которую можно было снимать движущиеся объекты.