Арчи улыбался во весь рот. Он был искренне взволнован. После напряжения последних нескольких недель было таким облегчением снова чему-то порадоваться. Он обнял Эмми за плечи.
— Просто потрясающе! — прокричал он, стараясь перекрыть шум.
Они миновали знакомые достопримечательности, хорошо известные по школьным учебникам и фильмам: мост Риальто, здание Академии, церковь Санта-Мария-делла-Салюте, Дворец дожей… Здания во всем великолепии стиля рококо, некоторые до изумления изысканные, были одно лучше другого.
Они высадились в конце Большого канала, у площади Сан-Марко, и их быстро увлекла вечерняя толпа, пока они пробирались мимо палаток с венецианскими масками, куклами Пиноккио и мороженым. В воздухе витало какое-то лихорадочное напряжение, которое вылилось бы в тревогу, если бы Арчи и Эмми не замедлили шаги, вспомнив, что знают, куда идут.
Агентство «Не теряй надежды» забронировало им номера на две ночи в гостиничке на узкой улице недалеко от площади. Как только они пошли между зданиями в стороне от основного потока пешеходов, их окутал милосердный покой. Гостиница была семейной, всего на несколько номеров и оказалась просто восхитительной. Задний дворик изобиловал зеленью в терракотовых горшках, в центре его высился осыпающийся фонтан, увенчанный обнаженным херувимчиком. Внутренняя обстановка сочетала в себе поблекшее великолепие и венецианское очарование: богато украшенные зеркала и картины в резных рамах соседствовали с пухлыми диванами, беломраморные полы и кованые железные балюстрады создавали ощущение роскоши.
Спальня Арчи была непомерно, до нелепости пышной. Кровать оказалась богатым сооружением под темно-розовым бархатом с позолоченным изголовьем, а над ней висела люстра. Непонятно было, как ее выдерживал потолок. Как только ушел портье, Арчи огляделся в легком замешательстве, но едва сдерживая смех при виде этой бесстыдной, на его взгляд, роскоши. Достал из сумки рубашку и джинсы и переоделся. В этом необыкновенном городе им предстояло провести лишь этот вечер и завтрашний день, и Арчи был полон решимости сделать ближайшие двадцать четыре часа настолько незабываемыми для Эмми, насколько это в его силах. У него сложилось впечатление, что жизнь девушки гораздо тяжелее, чем она утверждает. Что она с трудом сводит концы с концами, занимаясь любимым делом. Он ею восхищался и с немалой радостью придушил бы этого мошенника Чарли, если тому когда-нибудь не посчастливится с ним столкнуться.
С Эмми он встретился в фойе. Девушка надела черные брюки-капри, красную рубашку, завязанную узлом на талии, на голове под лихим углом сидел берет. В каждом своем наряде она казалась другим человеком. «Однако неизменно оставалась сама собой», — подумал Арчи. Он никогда не встречал девушки, столь твердо знающей, кто она такая.