Райли прошел сквозь пьянящие запахи отдела парфюмерии, потом миновал сумочки карамельных расцветок и наконец добрался до прилавка с шарфами. Он видел, что очаровательная продавщица понятия не имеет, кто он такой. Никто из молодежи не узнавал его в эти дни, но Райли это нисколько не волновало. Свою долю славы он получил.
— Это для особенного человека? — спросила девушка. Вопрос показался Райли странным. Неужели у нее есть ящик с шарфами для простых людей?
— Совершенно верно, — ответил он. — Для совершенно особенного.
Продавщице, казалось, понравился его ответ, и она принялась доставать шарфы и раскладывать их на стеклянном прилавке, чтобы Райли мог их рассмотреть.
Он любил ощущение скользящего между пальцев шелка. Любил цвета и узоры. Привередливым взглядом он быстро делил шарфы на подходящие и неподходящие, постепенно уменьшая их количество, подвигая отвергнутые к продавщице и качая при этом головой. И все это время Сильви стояла перед его мысленным взором: ее лицо, когда она откроет пакет. Они никогда не верили в смехотворно экстравагантные жесты. Она хотела получить шарф, его она ожидала и получала. Однако попадание должно было быть абсолютно точным.
— Вот этот, — решительно кивнул Райли.
Иногда шарф выбирался сам собой, и сегодня так вышло. Эмилио Пуччи. Цвета были нежные, но изумительные; рисунок смелый, но затейливый. Райли быстро расплатился и с удовольствием наблюдал, как шарф складывают и заворачивают в тонкую бумагу, затем прячут в специальную коробку.
Поздравительные открытки Райли никогда не покупал. Всегда находил старое фото, которое что-то значило для них обоих, потом обрабатывал его на компьютере, переделывал, добавлял надпись или тему. Потом распечатывал его, раскрашивал от руки и подписывал авторучкой «Ротринг» с тонким пером — «Райли» и всего один значок поцелуя. Сильви хранила его открытки в обувной коробке. Ни одной никогда не выбросила. Начиная с самой первой, украшенной с помощью «Летрасета»[6].
«Стопка из почти пятидесяти фотографий», — прикинул он теперь.
Райли взял коробку и не спеша пошел к выходу, заглянув по пути в продуктовый отдел, где купил себе на ленч кусок пирога с дичью и чатни из крыжовника. Он никогда не ел много, но вся его пища была качественной. Райли не видел смысла перегружать себя лишними калориями. Сколько его друзей пожинали теперь плоды гедонистического обжорства, ничуть не напоминая себя двадцатилетних. А Райли мог с уверенностью сказать, что сохранил почти юношескую внешность.
Выйдя из универмага, он попал в суету Бромптон-роуд и стал проталкиваться сквозь толпу на тротуаре, пока не добрался до его края. Теперь Райли уже совсем не садился за руль. Это не стоило затрат, изводившей нервы необходимости постоянно следить за ограничением скорости или количеством выпитого алкоголя и войны за парковочное место. В пределах кольцевой линии метро он в хорошую погоду ходил пешком. С удовольствием покрывал пять или шесть миль, идя на встречу или на ленч, а потом обратно. Это поддерживало его в форме, и в основном он ходил через парки, даже если это несколько удлиняло путь. Однако если погода ему не нравилась, он брал такси. Сегодня был один из таких дней. Моросил легкий, но упорный дождичек, поэтому Райли поднял руку. Через минуту он уже сидел на заднем сиденье такси, направляясь домой.