А что, если и правда наговорить на практиканта Петрушу? С ним не обязательно на самом деле встречаться. Хватит рассказа. Как шла, как столкнулась, как помог перейти дорогу, показал нужный дом, как узнал в школе, как случайно задержались после занятий. Как предложил встретиться. Как…
От волнения глотнула слишком много горячего, прыснула.
— Ты что? — недовольно повернулся Антон.
— Вспомнила, — прошептала Ева, вытирая подбородок. — Мне надо бежать.
— Куда?
Игру смело с экрана.
— Мы же на вечер договаривались.
— Ты вроде как занят… — пролепетала Ева, не понимая, зачем она затеяла этот разговор.
— Так сама виновата: сидишь, молчишь.
— Завтра проект защищать.
Она смотрела в угол на халат и чувствовала, как краснеет, как начинает дрожать голос, как руки, не зная, чем себя занять, порхают по подолу новой кофточки.
— Какой проект? Ты куда собралась? — по-хозяйски возмутился Антон.
Куда она собралась? На мифическую встречу с Петрушей — вот куда. Чтобы подействовало. Чтобы оторвался от компьютера и обнаружил наконец, что она тут. От волнения нехорошо булькнуло в животе. Проклятый чай! И кто только научил Ежика так его заваривать? И тут же в голову полезли воспоминания о его отце, который так странно, совсем не по-взрослому сидел на подоконнике.
— Есть хочется, — прошептала Ева.
— Идешь-то ты куда? — Антон пропустил ее слова мимо ушей. Подошел, коснулся руки.
Куда она идет? Быстро придумала! Быстро!
— Заниматься надо, — выдавила из себя Ева. Хорошо, вовремя сдержалась, чтобы не сказать, что идет в школу, что спецкурс по истории искусств.
— С новым преподом?
Слишком очевидно все скатилось к этой теме. Обидно. Зачем так сразу подозревать?
— Ладно, никуда не пойду, — дала она задний ход. Попыталась сесть. Не дали.
— Нет уж, ты иди, — Антон дернул ее за руку к двери. — А то ведь ждать будут.
Пока топталась на пороге, Ежик снова оказался в кресле, смотрел в экран на застывшего лорда.
— Нет никакого препода!
— Ираклия-то? — хохотнул он.
Не сработало! Ежик не стал ревновать. Он сделал то, чего так боялась Ева, — прогнал.
Она все-таки бухнулась на диван, останавливать ее никто не спешил. Истерика шарахнула по рукам и ногам, по гулкой голове. Теперь и она дышала тяжело, как глупый герой в игрушке.
— Значит, ты хочешь, чтобы я ушла?
— Да, — жестоко бросил Антон. Он не играл. Он сидел, глядя на бегущие по экрану строчки.
Ева поднялась. Просить, уговаривать — бессмысленно. Не повернется. Не простит.
— А книга! — задержалась она около двери. — Ты обещал книгу дать.
Это была зацепка. Это было спасение. Если взять книгу, то потом ее нужно будет отдать — это лишний повод встретиться. Антон отойдет. Покипит, покипит и отойдет. Станет добрым и пушистым.