Сыпались гудки.
Еще вариант: нет дома.
Щелкнуло, гудки пропали. Ева вздрогнула.
— Алло! — Голос недовольный, сонный. Сказал с тяжелым вздохом. Как же много она успевает заметить за секунду.
— Привет! Это я.
— Кто — я?
— Антон! Это я, Ева.
— Какая Ева?
— Антон!
— Не знаю такую.
— И давно?
— С тех пор, как ты стала гулять с моим отцом.
— Ты что, издеваешься?
— Это ты издеваешься!
Повисла пауза. Ева чуть не бросила трубку, но ждала, надеясь на другие слова. Готовясь опередить, если Антон даст отбой первым.
— Знаешь, почему он так себя ведет? — тихо спросил Антон.
— Понятия не имею!
Сейчас она заплачет. Когда Антон был таким, все время хотелось плакать. Потому что это было несправедливо. Она его любит, а он ведет себя как… как… Как Ежик. Обидно. Очень обидно. Он же знает, что делает больно.
— Мой папочка мечтает мне досадить. Всю жизнь только этим и занимается. Его бесит, что я вообще живу, что у меня что-то получается без него. Это же он бросил мать, а потом стал злиться на нее. Без него ведь жизнь должна остановиться. А она не останавливается. Она дальше идет. И всем плевать, что он где-то там живет с другой. Но он не может пережить, что о нем не помнят, что его забыли. Вот и вертится рядом. Теперь будет крутиться около тебя, помощь предлагать. Он же такой обаятельный, такой галантный. Хрен старый! Он всех друзей у меня перехватывает! Чтобы только доказать, что без него я ничто!
Плакать сразу расхотелось. Что за чушь он несет?
— У тебя мания преследования.
— Что, понравился? Один букетик, и — понравился?
— Это тебе Пушкин нашептал?
— Без шептунов обошелся. И так все понятно.
Сдержалась, чтобы не крикнуть: «А раз понятно, то катись отсюда!» Вместо этого сказала:
— Я упала и разбила ногу. А еще я хочу тебя увидеть, потому что соскучилась. А еще, знаешь, вокруг столько всего непонятного происходит.
В разговоре что-то сломалось, будто звонок опять перескочил на определитель номера. Антон отговаривался. Прийти не может, занят, срочная работа. Отец подбросил, еще и Пушкин висит над душой. Он позвонит Пушкину, если тот сможет завтра, то они зайдут. А сейчас — никак. Даже через час. Даже через два. Матери надо помочь. Она отчет бухгалтерский пишет, надо программу переустановить.
Через пять минут Ева повесила трубку. Родилось чувство, что сейчас она говорила с незнакомцем. Антона, который ей так нравился, не существовало, она его придумала. Обыкновенного человека сделала таким, как ей хотелось. На самом деле он другой. Совсем другой. Он — не чудо. Не приключение на всю жизнь. Обычный парень. Ее любовь — это фантазия о чем-то несбыточном. Антон, как настоящий игрок, лишь подбрасывает на поле новые фишки. Ответной любви там нет.