Я ломанулся сквозь туман, сокращая дистанцию с Тессой, чтобы найти ее до того, как она опомнится и начнет действовать. В совершенном мире я бы нашел ее вмороженной в глыбу жутко холодного Зимнего льда... но она была чародейкой, и вовсе не дилетанткой в этом деле. Приблизившись на достаточное расстояние, я увидел, что она пятится назад, скрестив передние насекомьи лапы в защитной стойке. Нас разделяла С-образная стена льда —чтобы окружить ее полностью не хватило совсем чуть-чуть.
Я взмахнул посохом и прорычал:
— Forzare!
Ледяная стена разлетелась на множество острых как ножи осколков, столь же смертоносных, как облако шрапнели. Тесса попыталась броситься в сторону, но, ошеломленная силой атаки, не учла, что пол под ее ногами покрыт льдом... пол, на котором я стоял так же твердо, как на баскетбольной площадке. Насекомьи ноги заскользили, и ее хитиновое тело врезалось в лед, во все стороны брызнула зеленая кровь, а ее богомолья голова заглотила внутрь человеческое лицо. Над насекомьими глазами демонической формы Тессы открылись еще одни, пылающие ярким зеленым огнем и беспредельной яростью. Во вновь сгустившемся тумане я не мог разглядеть больше ничего, кроме этих глаз падшего ангела, покровителя Тессы.
— Эй, Имариэль! — прорычал я. — Для тебя у меня тоже кое-что есть! Fuego!
При этих словах я пропустил через посох бурлящую массу из воли и стихийного пламени, подпитывая заклинание, вылетевшее из него серебристо-белым огнем самого Созидания. Комета из огня Души, размером с баскетбольный мяч, прорезала воздух, словно аккорд триумфальной церковной песни, и врезалась в эти горящие глаза. Раздался яростный грохот, поднявшиеся клубы пара еще больше усилили дымку. Глаза исчезли с визгливым воплем ужасающей ярости, сопровождаемым громовым треском обваливающихся в дальней стене здания кирпичей.
Этим я как минимум выиграл себе немного времени. Я резко развернулся и затащил Харви себе за спину, одновременно с этим из тумана возник самый быстрый или удачливый из вурдалаков и бросился к моей голове.
На заклинание не было времени. Но его и не требовалось. В моем теле все еще на полную мощь бурлила Зима. Я крутанул своим тяжелым дубовым посохом и встретил прыгнувшего на меня вурдалака ударом, в который вложил всю силу моих рук, плечей, бедер и ног. Я врезал ему по плечу, раздался влажный тошнотворный треск ломающейся кости и выворачивающихся суставов. Этот удар припечатал его к полу, словно прыгнувшего на меня гиперактивного котенка, и вызвал воющий крик удивления и боли.
В моей голове всплыли образы двух молодых чародеев, брата и сестры, несколько лет назад на моих глазах замученных до смерти вурдалаками... и я вспомнил, что у меня и к ним был должок, коллективный. Я пнул скорчившегося вурдалака так сильно, что он отлетел прочь, скользя по ледяному полу, и, хотя и так уже достаточно позлоупотреблял использованием этих сил, снова спустил с поводка Зиму и прорычал: