Красный свет мигать перестал.
— Наладил?! — обрадовался Стас.
— Нет, — признался Шидла, — сломал аварийную сигнализацию.
— А-а, — удовлетворенно протянул Стас.
Как ни странно, но и меня эта новая поломка почему-то успокоила — без тревожного мигания было не так страшно.
— Ладно, — сказал Шидла, — будем садиться. Там все починю. Возможно. — И взялся за управление.
Со свистом и подозрительным кудахтаньем хроноскаф ворвался в верхние слои атмосферы. Теперь стало ясно, где верх, а где низ. Низ — там, куда мы падаем.
— Костя, — спросил Стас по-русски, — ты в Бога совсем-совсем не веришь?
— Отстань, без тебя тошно. — Меня и вправду тошнило. И уши закладывало.
— А я это… все-таки, — пробормотал Стас и принялся неумело креститься.
— Без толку, — охладил я его пыл, — ты же некрещеный.
— Не подумал, — согласился он и прекратил осенять себя крестным знамением. — Слушай, а у египтян было крещение?
— Спятил! Они же не христиане.
— Тогда, может, это поможет? — предположил он и затянул хвалебную песнь Осирису.
— При чем здесь Осирис?
— А я больше богов не знаю.
Хроноскаф врезался в облака и через мгновение вынырнул под ними. При всей абсурдности Стасовых религиозных метаний я принялся подтягивать хвалебную песнь.
— Не скулите, котята, — бросил Шидла почти ласково, — все в порядке. Выпускаю парашют.
Выдавливая из моих легких воздух, на грудь навалился груз. Но не успел я как следует выпучить глаза, как тяжесть исчезла и я почувствовал, что мы уже не падаем, а плавно опускаемся.
И все же меня слегка контузило. Застилавшая глаза розовая пелена не позволяла рассмотреть что-нибудь через иллюминаторы.
— Удача, — заявил Шидла, — мы падаем в реку.
— Ни фига себе удача! — вскричал Стас. — Я же плавать не умею!
— А говорил, что уже умеешь, — уличил я его.
— Умею. Но не очень. В большой ванне умею. Как Смолянин.
— Плавать не придется, — успокоил Шидла. — Хроноскаф не тонет и не пропускает воду. Зато посадка будет мягкой.
— Да? — недоверчиво проворчал Стас. — И что, мы по течению прямо в океан поплывем? А потом что?
— Глупый детеныш, — усмехнулся Шидла. — Инженеры Венеры предусмотрительны.
— Ты, сфинкс, — вдруг угрожающе сказал Стас, так, словно «сфинкс» было ругательным словом, и приблизил сердитую пухлую физиономию к самому лицу Шидлы. — Если ты еще раз назовешь меня или его, — он указал пальцем в мою сторону, — «глупым», мы своим потомкам оставим легенду, что на Венере живут разумные слоны. Вот с такими хоботами! — Он развел руки, показывая размер. — Понял?!
«Фрустрация порождает агрессию», — как-то сказал папа. Это из психологии. А фрустрация — это когда все плохо. Как сейчас.