— Провались она, эта охрана, и ваши деньги! Освобождайте немедля с должности… Ох, головушка расколотая!
— Кто автолавку угнал, какие люди? Не заметил? — допытывался Елизаров.
— Ничего не знаю. Мальчонку ищите лет десяти-двенадцати…
— Какой мальчишка? Какой он из себя?
— Откудова я знаю какой?! — закричал старик. — Темно было, откудова разглядеть? Шебаршит, говорит, чтой-то в машине. Я и приладился ухом к ейной… к машинной стене. Меня сзаду и дербалызнули…
— …Найдут, я думаю, эту автолавку. Куда они её денут, не иголка, — помолчав, сказал Кружилин, достал часы на ремешке. — Значит, насчёт землянок решено… Ого! Ну, я на станцию. Ты не поедешь встречать Савельева?
— Надо бы, да вот трансформаторы меня волнуют… Там, на станции, Савчук, он встретит…
* * * *
Станция была расположена от Шантары километрах в трёх. Железнодорожная линия прошла в таком отдалении потому, что возле Шантары каждую весну широко разливалась Громотуха, затопляя левобережье в иные вёсны километра на полтора, на два. Строители побоялись, видимо, что, если проложить дорогу ближе к селу, полыми водами может размыть железнодорожную насыпь.
Кружилин придерживал рвавшегося жеребца. Шоссе было за эти два-три месяца разбито, раздавлено грузовиками, разворочено колёсами и гусеницами тракторов. Колдобины и рытвины Полипов приказал Малыгину засыпать гравием и дресвой, и расторопный Малыгин со своими «жохами» держал шоссе в порядке. Недавно Малыгин был мобилизован на фронт. Кружилину и Полипову было не до дороги, и она снова оказалась в плачевном состоянии. «Надо, крайне надо до дождей её как-то подремонтировать. Иначе в слякоть раскиснет вовсе… Ну, да теперь и у Савельева тоже об этом пусть голова поболит…»
Навстречу беспрерывно шли грузовики, ползли тракторы, волоча за собой тяжёлые прицепы с заводским имуществом.
Один из тракторов, поравнявшись, вдруг остановился, из кабины выпрыгнул молодой парень и замахал руками, подбегая. Поликарп Матвеевич натянул вожжи.
— Что тебе?
— Познакомиться хотел, — сказал парень. — Вы ведь секретарь райкома Кружилин…
Серые глаза парня глядели спокойно, только холодно и недоверчиво, из-под кепки свисали перепутанные космы волос.
— Кружилин, верно. А ты-то кто?
— Я Савельев Семён.
— А-а, сын Фёдора Савельева, значит? Вон ты какой вырос, Семён. — Кружилин снова оглядел парня с любопытством.
— Вырос. Жениться даже хочу.
— На свадьбу, значит, приглашаешь?
— Нет, я насчёт брони, которую мне выдали.
Под бровями у Кружилина шевельнулись тёмные зрачки.
— Понятно. А ты на фронт хочешь?
— А что я, хуже других? У меня была отсрочка от призыва и на действительную, поскольку в МТС трактористов не хватало. Ну, я даже рад был. А сейчас…