— А это правда, Михаил, что Артем Онищук организовал большую банду и промышляет разбоем на Тывровщине?
С тайной надеждой на негативный ответ спросила Эльза.
— И куда же здесь правду деть, Эльза. Я знаю твое отношение к Артему, да и у меня была надежда, что те инструкции, которые он получал от полковника Карого, им не выполнялись. Но после того, как он появился в августе во главе отряда и начал разбойничать, те сомнения совсем и навсегда исчезли, — развеял тайную надежду Эльзы Михаил.
Темная задумчивость легла на лоб Эльзы. Значит, Артем не соблюдал их договоренности относительно отхода от повстанчества, снова взялся за оружие. Понятно, что и ее неопровержимая вина в этом была, потому что не подавала она Артему никаких вестей с того летнего вечера, когда они так быстро расстались. Она же обещала уладить ситуацию и известить об этом Артема через семью Кулибабчуков. Но здесь неждано-негадано из Харькова вызвал ее для срочных чекистских дел Евдокимов. И Эльза, совсем забыв о своих недавних обещаниях, как на крыльях полетела к объекту своего давнего и тайного увлечения — Ефиму Евдокимову.
Вследствие этого Эльзе нужно теперь решать, на чьей она сейчас стороне. Понятно, что после тех встреч с Евдокимовым, когда она Артема и их встречи за пять месяцев почти забыла, решение Эльзы не трудно было предвидеть. Да и казалось ей теперь та любовь с расстояния почти в полгода времени чем-то не совсем реальным, и очень уже похожим на предыдущие, почти забытые, кратковременные революционно-полевые романы. И уже совсем тускнел образ Артема, когда на ум Эльзы приходили воспоминания о Ефиме.
Собравшись на ночное заседание коллегии губчека, немногословные члены коллегии Кузьма Горин, Михаил Констандогло, комендант ЧК Тибор Киш и член чрезвычайной комиссии Иван Гарин, были поражены смелой жестокостью плана Эльзы Грундман. Эльза, которая в последнее время, по просьбе начальника секретно-оперативной части Всеукраинской ЧК Ефима Евдокимова, была временно откомандирована в Харьковскую ЧК, недавно вернулась с директивами по ликвидации банд, которые действовали на территориях Винниччины [23,24].
После выслушивания мыслей Констандогло и Грундман относительно плана ликвидации отряда Артема Онищука, присутствующие ожидали на реакцию главы Подольской ЧК Леонида Заковского. Держа в руках зажженную папиросу, он тем временем задумчиво рассматривал что-то за окном кабинета.
— Ну, а если Артем не поверит нашим обещаниям. Он же не такой дурак, чтобы надеяться на повторную амнистию? Знает, что повторных амнистий мы не практикуем. Тех, кто вторично стал бандитом расстреливаем, — произнес, в конце концов, Заковский — Понимаешь, Эльза, на что ты идешь?